Сверчок за очагом (пер.Линдегрен)

Текльтонь, торговецъ игрушками, пользовался довольно обширной извѣстностью подъ именемъ «Грэффъ и Текльтонъ», потому что такъ называлась его торговая фирма, хотя Грэффъ давно уже не состоялъ въ мой компаньономъ, оставивъ здѣсь только свое имя и, какъ говорили нѣкоторые, свои свойства, согласно его буквальному значенію [3]. Въ своемъ дѣлѣ Текльтонъ, торговецъ игрушками, былъ человѣкомъ, призваніе котораго осталось непонятымъ его родителями и опекунами. Еслибы они сдѣлали изъ юноши ростовщика или крючкотвора — стряпчаго, или шерифа, или маклера, то онъ пожалуй сорвалъ бы въ молодости всю свою злобу на кліентахъ и насладившись досыта всякими злоупотребленіями, можетъ быть, сдѣлался бы наконецъ обходительнымъ, прямо ради новизны и разнообразія. Но, обреченный заниматься мирнымъ дѣломъ игрушечнаго мастера, онъ сталъ домашнимъ людоѣдомъ, который жилъ насчетъ дѣтей всю свою жизнь и питалъ къ нимъ непримиримую вражду. Всѣ игрушки внушали ему презрѣніе, и ни за что на свѣтѣ не купилъ бы онъ ни одной изъ нихъ; по своему коварству онъ съ наслажденіемъ придавалъ звѣрскій видъ фермерамъ изъ коричневой нанки, которые везли свиней на базаръ, глашатаямъ, объявлявшимъ о потерѣ судейской совѣсти, старухамъ на пружинахъ, штопавшимъ чулки и стряпавшимъ пироги; его лавка кишѣла отталкивающими уродами. Тутъ красовались въ ужасающихъ маскахъ отвратительныя, волосатыя, красноглазыя чудовища, выскакивавшія изъ ящиковъ; бумажные змѣи въ видѣ вампировъ; демоническіе скоморохи, которыхъ нельзя удержать въ лежачемъ положеніи. Всѣ эти механическія игрушки, выскакивая на пружинѣ изъ своихъ футляровъ, имѣли свойство пугать дѣтей, что доставляло хозяину магазина громадное удовольствіе. Это было его единственной отрадой, предохранительнымъ клапаномъ его нерасположенія къ людямъ. Текльтонъ доходилъ до геніальности въ подобныхъ изобрѣтеніяхъ. Что нибудь страшное, какъ неотвязчивый кошмаръ, непремѣнно приходилось ему по вкусу. Онъ даже понесъ убытокъ, накупивъ однажды пластинокъ для волшебныхъ фонарей, гдѣ темные силы были изображены въ видѣ какихъ-то сверхъестественныхъ молюсковъ съ человѣческими лицами. Эта игрушка очень нравилась Текльтону. Имъ былъ истраченъ цѣлый маленькій капиталъ на расписываніе лицъ кровожадныхъ великановъ, и, не будучи самъ живописцемъ, онъ могъ указать для руководства художниковъ съ помощью кусочка мѣла кой-какія неуловимыя черты для этихъ образинъ, которыя были способны нарушить душевное спокойствіе любого юнаго джентльмена отъ шести до одиннадцати лѣтъ на все Рождество или лѣтніе каникулы.

Какимъ онъ былъ въ своемъ игрушечномъ производствѣ, такимъ былъ и въ жизни. Поэтому вы легко представите себѣ, что человѣкъ, стоявшій передъ Джономъ, въ длинномъ зеленомъ пальто, доходившемъ ему до икръ и застегнутомъ до верху и въ толстыхъ сапогахъ съ темно-красными отворотами, былъ необычайно пріятный малый, который могъ похвалиться, какъ изысканнымъ умомъ, такъ и любезнымъ обхожденіемъ.

Тѣмъ не менѣе Текльтонъ, торговецъ игрушками, собирался жениться; несмотря на все то, что я сообщилъ о немъ, онъ собирался жениться. И бралъ вдобавокъ молодую жену, красивую молодую жену.

Онъ не особенно походилъ на жениха, когда стоялъ въ кухнѣ фургонщика, съ гримасой на худомъ лицѣ, пожимаясь отъ холода, нахлобучивъ шапку до переносья, заложивъ руки въ карманы и поглядывая съ злобнымъ лукавствомъ прищуреннымъ глазомъ, въ которомъ какъ будто сосредоточилась ѣдкая эссенція коварства. Но все-таки онъ хотѣлъ быть женихомъ.

— Моя свадьба назначена черезъ три дня. Въ будущій четвергъ. Въ послѣдній день перваго мѣсяца въ году, — сказалъ Текльтонъ.

Упомянулъ ли я о томъ, что одинъ глазъ у него былъ выпученъ, а другой почти закрытъ и что этотъ почти закрытый былъ всегда выразителенъ? Не помню, сдѣлалъ ли я это.

— Да, вотъ когда моя свадьба, — повторилъ Текльтонъ, позвякивая деньгами.

— Неужели? Въ этотъ же день женился и я! — воскликнулъ фургонщикь.

— Ха, ха! — засмѣялся Текльтонъ. — Странно! Вы съ женой какъ разъ составляете такую же чету. Точь въ точь такую же.

Негодованіе Дотъ при этихъ хвастливыхъ словахъ не знало границъ. Что выдумаетъ еще этотъ человѣкъ? Ужъ не допускаетъ ли онъ возможности, что у нихъ родится точно такой же младенецъ? Чудакъ прямо спятилъ съ ума.

— Позвольте! На два слова, Джонъ, — пробормоталъ торговецъ игрушками, подтолкнувъ фургонщика локтемъ и отводя его немного въ сторону. Вы пожалуете ко мнѣ на свадьбу? Вѣдь мы теперь съ вами будемъ на одну стать, вы понимаете?

— Какъ это «на одну стать?» — удивился фургонщикъ.

— Маленькое несоотвѣтствіе лѣтъ, — буркнулъ Текльтонъ снова подталкивая его локтемъ. Пріѣзжайте провести съ нами вечерокъ еще до свадьбы.

— Зачѣмъ? — спросилъ Джонъ, не ожидавшій такого настойчиваго радушія.

— Зачѣмъ, — переспросилъ гость. — Вотъ новая манера принимать приглашеніе! Да просто ради удовольствія, — пріятной компаніи, знаете, и всего прочаго.

— Я думалъ, вы никогда не любили общества, — со свойственной ему прямотой замѣтилъ Джонъ.