Свердловск, 1976

У меня ещё работа. Доделываю усилители. Передняя панель у них будет другая. Более современная по виду.

Коля притащился с самого утра. Под неодобрительным маминым взглядом я на бегу закинул в себя бутерброд. Дотащили до машины усилки. Ха, да он даже бас сегодня с собой приволок. Не верит что ли, что всё будет работать, как надо? Зря…

Ну, вот и всё. С его комплектом закончили. Пробуем. Хороший тугой плотный звук. Шумов нет. Регулировки глубокие. Презенсе шикарный. У Николая не сходит улыбка на все тридцать два зуба. Так и гланды простудить не долго.

— Земля и небо. Теперь понятно, почему ты говорил про звук тонущего дирижабля. Реально бас до этого тупо бубнил не пойми какую ноту. А теперь смотри, правда похоже на звук рояльной струны?

— Слышь, Гловер, а как ты его повезёшь? К тебе ни одна колонка не влезет.

— Чо вдруг Гловер…? Хотя, можешь называть, мне нравится, — Коля от скромности не умрёт. Роджер Гловер, басист из Дип Перпл, наверно самый известный среди их басистской братии. Чую, прилипнет к нему новая кличка, как банный лист. Вон как лыбится, — С машиной сейчас порешаю. У меня полкнижки нашей братвой музыкантской исписано. Помогут.

Я тоже попробовал его бас. Слабовата гитарка. Кроме внешнего вида, раскрученного сотнями фотографий Битлз и МакКартни в частности, содранный болгарами с битловского Хофнера басовый Орфей звуком не блистал. Красивенькая «скрипка», и только.

Слазил в коробку с магнитами.

— Попробуй разобрать датчики и поменять магниты. Если не пройдут по размеру, то можешь просто их снизу к родным приклеить. Ну а не поможет, то тогда уж катушки будем менять, — я видел, что Николай слушает меня, как оракула, явившего чудо. Даже не дышит.

Поднялись домой. Попили чай. Коля с пятого или шестого звонка нашёл какого-то знакомого, который может подъехать на ВАЗ 2102, этаком универсале с поднимающейся задней дверью. Я в это время рыскал по маминым захронкам. Очень мне нужна плотная целлофановая плёнка, которой прикрывают сверху шоколадные конфеты в коробках. Ага, нашёл. Теперь будет чем центровать динамики при замене диффузора. Трубочка из плёнки внутрь катушки, и с лёгким усилием натягиваю диффузор на керн, расположенный внутри магнита.

Проводил Николая. Судя по ошарашенному лицу его друга, разговоров у них будет — море. Есть о чём. Аппарат получился очень симпатичным, даже на мой взгляд, избалованный изобилием будущего.

Провозился ещё пару часов. Закончил свой комплект. Брат-близнец первого аппарата.

Три неспешных круга по парку. Нет ни Оли, ни её группы. Они что, этого накрапывающего дождика испугались? О, Семёныч машет у входа.

— Поехали на «Динамо». На «Юности» сегодня соревнования какие-то проходят, — он идёт к припаркованной машине. ГАЗ — 21, с оленем на капоте. Да, не поскупились тут на сиденья в своё время. Толстенные диваны, которые можно разложить в приличного размера траходром. Проезжаем мимо «Юности», сквозь прутья забора пару раз вижу мелькнувшую Олю, пропадающую временами за спинами рослых спортсменов. Вот почему их сегодня нет в парке. Соревнования, судя по всему, какие-то внутренние. Нет ни флагов, ни судей в форме и громкоговорители молчат.

Пробежал восемьсот, минут двадцать передохнул и неплохо выложился на полутора тысячах, поймав на втором круге нужное состояние.

К машине шли молча. Семёныч явно чем-то недоволен. Помрачнел.

— Пётр Семёнович, я что, плохо пробежал? — мне самому удивительно. Второй забег точно должен был неплохо пройти.

— Хорошо ты пробежал, это я, старый дурак, хватку теряю. Вот какого, спрашивается, на Динамо попёрся. А эти чайки тут как тут. Коллеги мои за тобой наблюдали, когда ты тысячу пятьсот бежал, — посмотрел он на меня, отвлёкшись от дороги, — Динамо сейчас в большой силе. Спортсменов к себе как только не переманивают. Старшинову придётся звонить, — добавил он уже про себя. Фамилия Старшинов мне знакома только по хоккею. Я запаниковал.

— Семёныч, я в хоккей ни ухом, ни рылом. Даже на коньках кое-как стою. На лыжах нормально бегу, а коньки — точно не моё.

— Да не хоккеист, тот уже в Японии работает. Другой Старшинов, председатель «Трудовых резервов», — отмахнулся тренер, — У них сейчас как раз провал по лёгкой атлетике. Может и клюнет. Авторитет у него что надо. И поддержка серьёзная.

Вот что меня меньше всего интересует, так это закулисная возня разных спортобществ. Как хорошо живётся, когда эту кухню не знаешь и веришь в честный советский спорт. Такой, как на картинках и плакатах.

— Семёныч, останови, я тут выйду, — чуть не закричал я. Проследив за моим взглядом, тот лишь ухмыльнулся и ловко припарковался к обочине. На противоположной стороне дороги, легко перепрыгивая через свежие лужи на тротуаре, шагала миниатюрная девушка, с ярко-синей спортивной сумкой на боку.

Глава 6