Свердловск улыбается

Я запасаю рифмы впрок…
Хоть путь до Пскова был недолог,
Сумела сбить я «Блок — порог»
И «мотороллер — мартиролог».
Но это все — куда ни шло!
А что мне удалось впервые:
Я, всем созвучиям назло,
«Резину» склеила с «Россией»!
И если слава — по труду,
То биться об заклад готова:
Святою мученицей слова
Я в мартиролог попаду!

Наваждение

Казалось, что в невысохшей росе…

Казалось, что окно мое — экран…

Еще казалось — начался рассвет…

Ася Векслер

Казалось мне, что жду его давно,
Вот-вот оно покажется, казалось…
Казалось — передумало оно
И наотрез казаться отказалось…

На уроке химии

И вот уже образовалась жалость…

Лариса Тараканова

Ну вот… Уже образовалась жалость…
За нею образуется печаль…
Увы! Печали не образовалось:
В осадок жалость выпала… А жаль…

Светлана Марченко РАССКАЗЫ

Странный тип

Сначала он пришел ко мне. Случайно познакомились на стадионе. Пока я варил кофе и соображал бутерброды, он, заложив руки за спину, прогуливался вдоль моего книжного стеллажа. А у меня в прихожей зеркало. Мне все видно. Так я шею в штопор скрутил: зеркало-то за спиной, а кофе на газу — вот-вот сбежит…

И что же? Хоть бы раз он вздрогнул, оглянулся, как все нормальные люди! Говорит, книги люблю! Тоже мне, книгочей. Нет, эту страсть не скроешь! Даже из порядочных многие считают, что книгу стащить — и не воровство вовсе! Потому — страсть высокая, и человек перед ней бессилен!

Кофе у меня в тот раз все-таки сплыл. Не весь. По чашечке нам осталось. Ну, жуем печенье «Крокет», кофе хлебаем, беседуем. Хорошая, говорит, у тебя библиотечка, книжка к книжке, не что попало нацапано.

Ага! Все-таки засек что-то! Сейчас почитать попросит. А я не дам. У меня принцип. Так и скажу.

Нет ведь — не попросил. Еще раз оглядел, покивал и — все. Тонкая штучка. Уже у двери говорит так запросто:

— Ну, теперь, брат, ты ко мне заходи! У меня тоже книги есть, может, заинтересуешься…

Вынул блокнот, написал, вырвал страничку, на полку под зеркало положил.

И через некоторое время сгодился мне этот адресок. Оказался я в том районе. Позвонил ему.

— А, — говорит, — заходи. Я, кстати, рыбки хорошей привез. Жду!

И трубку бросил. Ну, я намека не понял и за бутылкой не пошел — это надо квартал назад двигать. Да и не друг он мне, так, случайное знакомство.

Поднялся я на его этаж, у двери постоял — тихо. Значит, и правда один сидит, скучно ему одному рыбу жевать, вот и позвал.

Звоню. Дверь тут же открылась. Улыбается он, будто я ему брат!

А на столе салфеточка белая и накрыто на двоих. Бутылочка — все честь по чести. Садись, говорит, где нравится, вот паштет, вот лимончик, а вот и рыбка…

Ублажаемся. А я нет-нет да и на полки гляжу: мама милая! Чего только у него нет! Одна стена — целиком фантастика, видно, уважает очень. Я лично эту фантастику в гробу видел… Но чужой вкус мне не помеха, буду знать хоть, на что выменять можно у этого хозяина в случае чего.

— Если что почитать, — говорит, — хочешь, пожалуйста, хоть сейчас любую бери, когда прочтешь — отдашь…

Вот просто так и предлагает. Я даже рукой на него махнул: шутишь! Ведь он же меня не знает. Вот не знает, а дает. Значит, разиня. Не учили его еще за эту простоту. Так, брат, всю твою библиотеку на воздух пустить можно. Всем, поди, даешь, не записываешь… По глазам вижу. Кому-то, к примеру, Герман уйдет, а кому и Фолкнер… Нет, Фолкнера я не могу терять!

Тут кто-то в дверь позвонил, телеграмму, что ли, ему принесли… Ну, пока он там расписывался да с почтальоном беседовал, взял я этого Фолкнера под пиджак, локотком прижал, раскланялся — и все хлопоты!

Только, ей богу, я этого не хотел! Сам он во всем виноват. Сам меня на этот поступок толкнул. Да чего там? По юридической науке, девяносто процентов случаев — когда жертва сама провоцирует человека на преступление, вот так!

Газовый инструктаж

Итак, дорогие граждане, друзья-новоселы, с завтрашнего дня, то есть среды, вы будете, как и все жители благоустроенных квартир, охвачены таким благоустройством, как газ!

Что такое газ? Это уют, это быстрота, это и опасность… Да! Опасность!