Сверкающая бездна. Какие тайны скрывает океан и что угрожает его глубоководным обитателям

Какими бы впечатляющими они ни были, гидротермальные источники кажутся местами, которых животные должны избегать. Когда морская вода проходит через земную кору, она не только становится невыносимо горячей, но и теряет растворенный кислород, что делает получившиеся смеси очень кислыми, с pH обычно от 2 до 3 (примерно как кислотность лимонного или желудочного сока, тогда как морская вода обычно слегка щелочная, с pH около 8). В гидротермальных смесях также содержатся и токсичные вещества, такие как метан и сероводород. Вкупе с экстремальным давлением и вечным мраком это вызывает в воображении картину удушающего, насыщенного серой чистилища. Однако, как убедился Джек Корлисс и многие другие ученые, в гидротермальных источниках бурлит жизнь.

* * *

При наблюдении через иллюминаторы или камеры спускаемого аппарата кажется, что некоторые гидротермальные источники находятся в окружении каких-то белых зерен. Но, приблизившись, вы заметите, что эти «зерна» движутся и подергиваются. Каждое из них – это креветка с туловищем размером с большой палец и с веерообразным хвостом, похожая на маленького омара. Зачерпните галлон[41] морской воды рядом с таким жерлом – и в нем окажется около одиннадцати тысяч креветок.

Другие жерла облеплены улитками с блестящими черными раковинами из железа (это единственное известное животное, тело которого покрыто железом!) и торчащей, совсем не улиточной лапкой, покрытой перекрывающими друг друга чешуйками. Цепляясь друг за друга (не исключено, что так они спариваются с каждой следующей улиткой в очереди), улитки образуют длинные цепочки, которые свисают, словно живой сталактит.

А иные места на жерле напоминают сгорбленную фигуру гигантского дремлющего морского чудища с длинным пышным мехом. На самом деле это не мех, а «заросли» червей, живущих внутри белых трубочек. Их розовые кончики торчат наружу, как кисти художника.

Продолжая наблюдение, вы можете заметить пары блестящих червей, дерущихся друг с другом. Каждый из них размером с мышонка. Их спины украшены двумя продольными переливающимися рядами пластинок, похожих на крупные синие пайетки, а снизу торчат щетинки золотистого меха[42]. Причина конфликта этих блестящих чешуйчатых червей неизвестна. Некоторое время они сердито подпрыгивают на месте, прежде чем начать рвать противника на части, нанося удары своим длинным хоботком. Как в разных горных ареалах на суше вы можете ожидать встречи с местными обитателями животного мира – пумами либо горными гориллами, снежными барсами либо альпаками, так же существуют и региональные различия видов, встречающихся на срединно-океанических хребтах, в местах с гидротермальными источниками. В жерлах северо-восточной части Тихого океана преобладают тонкие трубчатые черви рода риджия (Ridgeia), в жерлах его западной части – ракообразные, моллюски и мохнатые улитки, а на Срединно-Атлантическом хребте – мидии и креветки.

В общей сложности было каталогизировано более семисот видов, обитающих в окрестностях гидротермальных источников, включая рыб, осьминогов, крабов, червей, морских звезд и актиний. Примерно восемь из каждых десяти этих существ – эндемики, то есть они обитают только в своем ареале. Часто обнаруживаются ранее неизвестные виды, в том числе загадочные новые формы жизни. В 2015 году в районе гидротермального источника бассейна Пескадеро в Калифорнийском заливе ученые нашли загадочное животное, похожее на фиолетовый носок. «Представьте, что вы сняли носок и бросили его на пол, – говорит эксперт по червям BBC News Грег Раус. – Вот так они и выглядят». Обнаруженное шестьдесят лет назад, но ни разу не увиденное живым существо ставило экспертов в тупик. Ученые задавались вопросом: что это за тварь? Генетические тесты показали, что это может быть моллюск, но на самом деле следы ДНК были получены от моллюсков, которыми питались загадочные «носки», хотя как именно – еще одна загадка, ведь у фиолетового «носка» нет ни кишечника, ни зубов, это просто полый мешок. Анализы образца 2015 года подтвердили, что эти животные принадлежат к собственной, очень ранней ветви древа жизни. Раус и его коллеги назвали ее ксенотурбеллой (noturbella)[43].