Сверкающая надежда

— Что ты здесь делаешь? — Пробормотал папа Луны между усов, зарывая руки в карман пиджака.

— Празднуем мой день рождения.

Она застыла рядом со мной, как робот, который может просто говорить, не показывая никакой реакции или эмоций.

— Вот черт, надо было тебе позвонить.

Он почесал затылок и вытер бороду руками, которые только что были в карманах пиджака.

— Неделю назад ты тоже не позвонил. Так что один дерьмовый день все равно не имеет значения.

Я никогда не слышал такой ненависти и в то же время такого страха в голосе Луны. Я чувствовал себя таким беспомощным, потому что ничего не мог сделать. В конце концов, я не мог потащить ее за собой и уйти из закусочной.

Она сама должна решить.

— Луна, пожалуйста, не говори так. У меня очень много дел. Подготовка команды, переезд сюда из Чикаго, и…

Она не дала ему договорить.

— Взять под контроль свою проблему с алкоголем или подавить ее, чтобы снова грохнуться с моста?

Я понял, что у меня есть крутая девушка.

Я любил ее.

— Луна. — Смущенно выдохнул он ее имя.

Старик не мог вымолвить ничего, кроме ее имени. Если бы я был на его месте, то после фразы Луны я бы и этого не вымолвил.

Этой фразой она не только вырвала бы у меня самолюбие, но и голосовые связки.

— Нет, оставь это.

Она сделала небольшой шаг назад и приблизилась ко мне, когда ее отец попытался подойти к ней.

— Я трезвый, правда. С тех пор, как вы с мамой переехали.

— По крайней мере, это уже что-то. — Проворчала Луна.

Мужчина, имени которого я не знал, почесал затылок и оглядел закусочную.

Что он искал?

Готовую отговорку или причину, по которой он не позвонил Луне?

— Не хотите ли перекусить?

— Мы уже поели, спасибо.

— Как Руби и Итан?

— Хорошо.

Разве не уместно было также спросить, как она?

— Не собираешься ли ты познакомить своего друга со своим стариком? — Попытался он разрядить напряженное настроение.

— Это Уэстон. Мой парень. Тот самый, с которым я сейчас ухожу из закусочной.

Луна не стала ждать его ответа и потянула меня за собой.

Она открыла дверь, которая хлопнула со звоном.

— Луна. — Остановил нас ее отец.

Она повернулась и ждала, как и я, что он еще скажет.

— С днем рождения.

Мудак.

Я считал своего отца мудаком, но человек, выдававший себя за отца Луны, был мудаком вдвойне.

Мы вышли из закусочной, и она разрыдалась в моих объятиях, когда мы стояли за моей машиной.

48. Уэстон

Остаток вечера в день ее рождения прошел не так, как я планировал и представлял.

Придя домой, мы сразу же легли в постель, и она, зарыдав, уснула в моих объятиях. У меня разрывалось сердце, когда я видел ее в таком состоянии, и в то же время я чувствовал себя таким беспомощным.

В тот вечер я хотел сказать Луне, что люблю ее, но мне казалось неправильным говорить это после встречи с ее отцом, потому что я не хотел, чтобы она подумала, что я говорю так только потому, что это удобно в данной ситуации.

Я хотел сказать ей об этом, потому что действительно люблю ее.

Сначала мы еще разговаривали об этом, и она рассказала мне о том времени до аварии, когда ее отец потерял юридическую фирму.

В какой-то момент мы замолчали, когда она лежала у меня на руках, и я заметил, как она вздохнула. Я старался утешить ее, как мог, крепко обнимал и говорил ей позитивные слова, и с тех пор прошло три дня.

Днем Луна была в доме вместе с мамой, чтобы расставить мебель и перенести в дом первые вещи.

А я с восьми утра до семи вечера большую часть времени проводил на ледовой арене или в плавательном зале.

Стратегические совещания, сухие тренировки, тренировки на льду и плавание на выносливость.

Плавательная арена открывалась только в пять часов дня, потому что до этого проходили соревнования «Истбургских акул».

Луна и Люси смотрели, как Ария плывет свою эстафету, а когда соревнования закончились и команда вошла в плавательный зал, мы увидели друг друга лишь мельком, потому что я вернулся домой только вечером.

Несмотря на то, что мы засыпали и просыпались в одной постели, я скучал по Луне. Весь день мои мысли витали и кружились только вокруг нее.

Мы не виделись почти все время, а если и виделись, то только урывками, а потом ложились в постель, трахались и засыпали, потому что очень устали за день.

Сейчас я сидел в своей машине и уже припарковался перед зданием, где мой отец праздновал торжественное мероприятие по случаю пятидесятилетия компании «Синклер Констракшн».

Я хотел спросить ее, не хочет ли она быть моей парой на сегодняшний вечер, но забыл об этом из-за стресса, связанного с Неделей игр и переездом.

Это не давало мне покоя, потому что я хотел быть хорошим парнем.

Мое настроение было ужасным. Мы проиграли игру, что было очень плохо, но еще больше меня раздражало то, что Луна не могла быть там.

Сначала я искал Луну в большом зале, но ничего не вышло, так как папа уже подходил ко мне, а я даже не знал, какое платье на Луне. Не говоря уже о цвете.

— Ну вот, наконец-то!

Он похлопал меня по плечу, и я пошел с ним к народу, где пожал тысячи рук и вынужден был по десять раз рассказывать старикам, что я изучаю и чем хотел бы заниматься в будущем.