Сверхчеловек говорит по-русски

Технологические изменения радикально изменят задачи и характер применения всех видов силовых структур. Сам характер ведения боевых действий, принципы хода и исхода войны изменятся до неузнаваемости. Произойдет стирание различий между войной и миром, так как мир превратится в постоянную подготовку к войне, а подготовка к войне станет неотличима от самой войны. Если сегодня поимка иностранного шпиона не служит поводом для немедленного ядерного удара, то обнаружение деструктивных высокотехнологичных устройств поблизости от стратегических объектов может означать фактическое начало войны, поскольку лишает обороняющуюся сторону времени, необходимого для ответного удара. Ситуация противостояния при высокой автоматизации боевых систем приведет к стиранию различий между военным и гражданским населением, когда все граждане будут работать на оборонные цели в гораздо большей мере, чем во время «холодной войны».

Не будет также различий между ведением войны профессиональными армиями, и террористическими операциями, так как терроризм сегодня становится все более популярным инструментом ведения войны «от третьего лица». На самом деле, с военной точки зрения не имеет значения, отваживаются ли политики прямо указать на принадлежность террористической банды сильному и устрашающему противнику. А трусливых политиков и руководимых ими государств не останется на карте уже после первых дней войны.

Непрерывность и скоротечность войны будет обусловлена высоким технологическим уровнем оружия — современные и перспективные платформы за несколько часов способны доставить вооружение в любую точку земного шара и его окрестностей, а щедро финансируемые за рубежом программы создания орбитальных комплексов с лазерным и ионным оружием позволят поражать цели на всей поверхности Земли через секунды после их обнаружения. Цена времени будет гораздо более высокой, чем в I или II мировых войнах, поэтому ни одна из сторон не допустит даже минутной паузы в активных действиях. Высокая динамика тактической и стратегической ситуации приведет к нечеловеческой сложности и напряженности боевых действий. От командующих самого высшего уровня потребуется 24-часовое внимание и принятие стратегических решений в течение многих месяцев войны и нескольких лет предвоенного состояния. Необходимость координировать действия миллионов разнородных боевых единиц, учитывать действия и моделировать планы каждой из сторон, потребует наличия очень мощных компьютеров с развитым искусственным интеллектом.

Стирание различий между материей и информацией, вызванное прогрессом наноэлектроники и молекулярного производства, приведет к драматическому возрастанию информационной компоненты боевых действий. В недрах программного обеспечения лабораторий, заводов, боевых единиц и командных пунктов развернутся не менее масштабные и гораздо более скоротечные боевые действия с целью нарушить работу программируемых устройств противника.

Стирание различий между живой и неживой природой, вызванное прогрессом биотехнологий и технологий интеграции живых и наноэлектромеханических систем, не только расширит возможности лечения раненых, но и приведет к появлению широких классов эффективных боевых единиц, которые с трудом можно будет однозначно отнести к личному составу или к военной технике, что само по себе кардинально изменит все военное дело. Ведь доселе все составные части вооружения были приспособлены к человеку, имели в виду его анатомию (чтобы ему было удобнее убивать) и физиологию (чтобы его было удобнее убивать).

Чем разрушительнее воздействие какой-либо стихийной силы или какого-либо оружия, тем меньшие по размерам организмы или системы имеют возможность уцелеть в зоне разрушения. Поэтому не человекообразные автоматы составят армию нового типа, а искусственные насекомые. Большая часть этого неживого микровоинства могла бы по первому сигналу об опасности атомного нападения глубоко закопаться в землю и вылезти наружу после взрыва, сохраняя боеготовность даже там, где отмечалось убийственная радиация: ведь солдат этот не только микроскопический, но и небиологический, то есть мертвый. В то же время боевой единицей станет микроармия, лишь как целое обладаюшая заданной мощью и боеспособностью (точно так же, только целый рой пчел, а не отдельная изолированная пчела, может рассматриваться как самостоятельный организм). Поскольку театры военных действий будут постоянно подвержены опасности ядерного удара, который уничтожает не только боевые силы, но и всякую связь между отдельными родами войск, а также между войсками и командованием, появятся неживые микроармии множества типов, в своих действиях руководствовующиеся двумя противоположными принципами.