Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире

Подробно анализируя свое раннее детство, Эллин узнала от старшей сестры, что их энергичная мать никогда не питала склонности к младенцам, у нее редко находилось время на дочерей. Эллин вырастили няньки, сменяющие одна другую. Ей запомнилась одна из них, миссис Норт, в дальнейшем – ее первая учительница воскресной школы. Миссис Норт отличалась удивительной добротой, маленькая Эллин даже считала ее богом – эту крепкую и статную, по-домашнему уютную женщину, которая собирала седые волосы в пучок.

Эллин выросла с заложенной в подсознание программой. Сначала ее запрограммировали избегать привязанности к кому бы то ни было, поскольку ее опекуны так часто менялись. Но на более глубоком уровне программа предписывала ей искать кого-нибудь вроде миссис Норт, а затем, рискуя всем, снова обрести надежную защиту, как в детстве, когда она каждый день на несколько часов оставалась с настоящей миссис Норт.

Все мы выходим в жизнь запрограммированными тем или иным образом: угождать первому попавшемуся человеку, который пообещает любить и защищать нас, и судорожно цепляться за него; найти идеального родителя и поклоняться ему, как божеству; остерегаться привязанности к кому бы то ни было; привязаться к тому, кто похож на человека, которому когда-то мы были не нужны (чтобы проверить, удастся ли на этот раз все изменить), или к тому, кто утверждал, что мы никогда не повзрослеем; просто найти очередную тихую гавань вроде той, в которой мы нежились в детстве.

Оглянитесь на свою прежнюю личную жизнь. Станет ли она понятнее, если рассматривать ее сквозь призму ваших ранних привязанностей? Вы действительно привносили в нее острые потребности, которые ощущали с детства, для того чтобы скрепить эти потребности, словно клеем, близостью, свойственной взрослым взаимоотношениям? Но мы не вправе просить об этом другого взрослого человека. У каждого, кто действительно хочет видеть рядом взрослого с детскими потребностями (например, с потребностью всегда находиться в пределах видимости близкого человека), в прошлом тоже остались неразрешенные проблемы. Только психотерапия помогает осознать, что было потеряно, оплакать остальное и научиться обуздывать ошеломляющие чувства.

А как же обычные романтические чувства, от которых жизнь порой становится такой чудесной и необычной?

Два ингредиента взаимной любви

Изучая сотни описаний влюбленности (и дружбы), сделанных людьми всех возрастов, мы с мужем (социальным психологом, вместе с которым я проводила масштабные исследования близких взаимоотношений) обнаружили, что два мотива встречаются в этих описаниях особенно часто. Во-первых, влюбленному человеку явно очень нравятся некоторые особенности избранника. Во-вторых, стрела Купидона обычно пронзает броню человека в тот момент, когда он обнаруживает, что нравится другому.

Эти два фактора – то, что в другом человеке нам нравятся определенные черты и что мы замечаем, когда нравимся ему, – создали у меня в воображении картину мира, по которому люди ходят, восхищаясь друг другом, и только и ждут, когда кто-нибудь другой признается в любви. СЧЛ важно помнить об этом образе, так как наиболее волнующие моменты в жизни обычно связаны либо с признанием в своих чувствах, либо с выслушиванием таких признаний от других, и если мы хотим сблизиться с кем-либо, мы должны отважиться на подобный шаг! Мы обязаны рискнуть, сблизиться, выдержать сближение и высказать то, что у нас на душе. Этот урок усвоили и Сирано де Бержерак[10], и капитан Джон Смит[11].

Как волнение способствует влюбленности

Мужчина встречает привлекательную женщину на ненадежном подвесном мосту, раскачивающемся на ветру над горным ущельем, или он встречает ту же женщину на прочном деревянном мостике над речушкой в шаг шириной. В каком из этих мест романтическое притяжение к даме будет для мужчины более вероятным? Согласно результатам эксперимента, проведенного моим мужем и его коллегой (ныне известным специалистом в области социальной психологии), гораздо больше шансов влюбиться на подвесном мосту. В ходе других исследований выяснилось, что романтическое притяжение к кому-либо возникает тем вероятнее, чем больше мы возбуждены тем или иным образом (в том числе и бегом на месте, и прослушиванием записи комического монолога и т. д.).

Существует несколько теорий, объясняющих, почему взволнованность может привести к влечению, если рядом окажется подходящая кандидатура. Одна из причин может заключаться в том, что мы всегда пытаемся приписать волнение чему-либо (как правило, чувству влечения) или высокий, но терпимый уровень взволнованности ассоциируется у нас в голове с самоэкспансией и воодушевлением, а те, в свою очередь, – с влечением к кому-либо. Из этого открытия можно сделать примечательные для СЧЛ выводы. Если нас гораздо легче взбудоражить, чем остальных, в среднем мы и влюбляемся с большей вероятностью (и сильнее), когда рядом находится привлекательный для нас человек.