Сверхдержава

– А нет никакого спецвоспитания, – заявил Давила, снова плюхнувшись в кресло. – Особая система спецвоспитания – это так, сказки для иностранцев, чтобы отвязались и не задавали дурацких вопросов. Спецсистема применяется только для преступников-рецидивистов. Точнее, применялась. Потому что вот уже три года как в нашей стране не осталось преступников. Вот тебе живой пример: Таня Аксенова, с которой ты имел удовольствие общаться, никакого спецвоспитания не проходила – нигде и никогда. Что не мешает быть ей дисциплинированной и неагрессивной девушкой, совершенной в моральном и физическом аспектах.

– Дерьмо это, а не совершенство! – заорал Краев. – Может быть, ты скажешь мне все-таки, как вы устроили все это? Как превратили всю страну в стадо неагрессивных баранов?

Давила поднялся на ноги с легкостью, удивительной для столь тучного человека. Подошел к Краеву. Пальцы его постукивали по никелированной поверхности пистолета, висевшего на поясе.

– Неагрессивность – это не свойство баранов, – сказал он, четко выговаривая каждое слово. – Да будет тебе известно: бараны дерутся между собой. Бодаются. Главное свойство баранов – это тупость. Так вот, тупость нашим людям не присуща. Более того, по интеллекту наши студенты превосходят, к примеру, ваших немецких студентов раза в полтора. Эти молодые ребятки – будущее человечества, Краев. По-моему, главное, что уязвляет тебя сейчас – это осознание собственной ущербности. Ты привык чувствовать себя сверхинтеллектуалом и тебе обидно, что кто-то может быть умнее тебя. Ты отвык от этого в своей Германии. Ты, кажется, приехал для того, чтобы разобраться, что у нас здесь происходит? Разбирайся. Только знаешь, я не буду кормить тебя информацией, как манной кашей с ложечки. Разбирайся сам. Я не буду мешать тебе ни в чем. И помни: для того, чтобы понять нас, недостаточно отстраненного наблюдения со стороны.

– Что же для этого нужно?

– Увидишь. Все увидишь сам. Отвык работать мозгами? Стареешь, Коля. Вот тебе подарочек.

Давила достал из кармана идентификационную карту. Только теперь она была не черной, как у немца, и не красно-бело-синей, как у россиянина. Она была зеленой с желтыми полосами.

– Знаешь, что это такое?

– Что?

– Дипломатическая карта. Теперь у тебя двойное гражданство – российское и немецкое. С германской администрацией уже все согласовано. А вот с именами и фамилиями твоими многочисленными… Извини, не стали разбираться. Оставили тебе и немецкое и русское. Со временем решишь сам, какое тебе больше нравится.

– Спасибо, – пробормотал Краев.

Он испытывал все большее чувство благодарности и даже прилив какой-то нежности к Давиле. В самом деле, может быть зря он затеял весь этот спектакль со сменой личности? Все равно это ни к чему не привело. Провести хитроумного Давилу – задачка не для Краева. Нужно было просто послать Жукову сообщение: привет, мол, Илюха, еду, Коля. И встретили бы с распростертыми объятиями. Чего боялся, дурак? Прививки какой-то? Никто ему прививку делать не собирается…

– Илья, спасибо! – Краев встал со стула, сделал неуверенный шаг к Давиле. И Давила заключил его в горячие объятия – как когда-то, в давно прошедшей юности. – Спасибо, Илюха, – сказал Краев дрожащим голосом. – Прости меня. Ну что с меня взять, лопуха этакого? Мне надо подумать обо всем. Слушай, а квартира та моя, в Верхневолжске? Она пропала?

– Тот дом давно снесли, он панельный был. В панельных домах больше люди не живут – вредно для здоровья. Но это не проблема. Подыщем тебе какую-нибудь завалящую четырехкомнатную, улучшенной планировки. Ты только не убегай больше.

– Нет, конечно. Надо на могилу к матери съездить…

– Делай что хочешь, ты дома. Эмобиль тебе дадим – в кредит. Ну, для тебя цена будет чисто условная. Только вот что… – Жуков слегка нахмурился. – Ты ведь у нас непривитый, Коля?

– Привитый. – Кровь отхлынула от лица Краева и сердце его становилось от ужаса. – Привитый, не беспокойся. Все нормально.

– Э, нет! – Жуков погрозил пальцем. – Старого Давилу не проведешь. Мы все проверили – не делали тебе прививочку.

– Ну и черт с ней! Сейчас можно не делать! Чумы больше нет. Нет чумы…

– Есть чума! – Давила надвинулся животом своим на Краева и тот начал медленно отступать назад. – Ты только сегодня напоролся на дикого чумника! Хорошо хоть он укусить тебя не успел. Таким же хочешь стать? Послезавтра станешь. Заразность – сто процентов. Ты что, забыл, от ч его драпал? Ты же, кажется, хотел жить? Расхотел?

– Нет, но как же так? – Краев продолжал отступать назад. Мозги его лихорадочно работали в поисках хоть какой-то лазейки. – Мне сказали, что у него иммунный сбой, сто его вылечат.

– У него чума. Самая настоящая якутская лихорадка. Иммунный сбой – это значит, что у него перестала работать вакцина. И он подцепил где-то чуму. Вирус еще гуляет по стране. А то, что его вылечат – не факт… Процентов тридцать до сих пор умирает.

– Почему же вы не прививаете всех иностранцев? – выкрикнул Краев. – Они же могут заразиться!