Сверхдержава

Краев встал, посетил душ, почистил зубы, даже причесался. Подобрал более или менее подходящую одежду, чтобы не выделяться внешним видом на улице. Вместо пиджака одел жилет с множеством карманов, сшитый по военному образцу -сейчас такие снова входили в моду. Распихал по карманам все, что могло пригодиться в ближайшие дни. Краев не был уверен, что вернется в гостиницу вечером. Скорее, был уверен в обратном. Его уже взяли в оборот. Тесты… Знаем мы эти тесты. Пора сваливать.

Рацию Давилы он спрятал за унитазным бачком – прикрепил там скотчем. Пусть не сразу догадаются, что он путешествует налегке, так сказать, инкогнито. И еще оставил в номере тросточку. В первый раз за последние несколько лет собрался выйти на улицу без унизительного инструмента опоры. Если уж его вылечили, надо этим пользоваться.

О'кей. Или зеер гут – кому что нравится. Николай Краев продолжает независимое журналистское расследование. Кажется, Давила недавно сказал, что Краев должен увидеть все своими глазами? Самое время начать этот увлекательный процесс.

* * *

Почему ноги понесли Краева в заброшенный квартал, тот самый, где на него напал дикий чумник, он и сам не знал. Может быть, потому, что место это в своей примитивности было загадочным – в отличие от усложненного общероссийского технологизированного мира. Нельзя сказать, что Краев хорошо подготовился к встрече с возможными опасностями. Точнее сказать, он не подготовился никак. Правда, у него был нож с выскакивающим лезвием, но вряд ли Краев сумел бы воспользоваться им как боевым оружием. Николай был существом мирным и неприспособленным к обороне.

И поэтому теперь он испытывал некоторый страх. Страх этот, впрочем, был даже отчасти приятен Николаю – заставлял сердце биться сильнее, разгонял кровь по жилам, обострял слух и зрение. Давно он не чувствовал себя таким живым, молодым и подвижным. Это было разновидностью игры – Краев тихо крался вдоль полуразрушенных домов, нырял в подворотни и затаивался там. Ждал, когда враг выдаст свое присутствие неосторожным шорохом, чтобы броситься на врага сбоку и героически…

Героически чего? Всадить нож ему в живот? Дурь какая. Не собирался он никого резать ножом, да и некого было. Квартал был абсолютно пуст.

И все же следы пребывания людей здесь имелись. Краев едва не взвизгнул от неожиданности, когда наткнулся на погашенный костер – как когда-то Робинзон Крузо на своем необитаемом острове. Костер жгли недавно. Здесь коротали ночь люди – выпотрошенные консервные банки валялись на асфальте, также присутствовали обглоданные кости, пластиковые стаканчики и две пустых бутылки из-под водки. Кто мог сидеть здесь ночью, жечь старые сучья, есть руками тушенку из банки и даже пить водку? В любом случае, не добропорядочные и воспитанные стандартные граждане, коих Краев имел счастье наблюдать до сих пор. Дикие чумники? Что-то подсказывало Краеву, что эти люди не были похожи на того безумного больного, который пытался съесть его. Может быть, они были чумниками, но сумасшедшими не были.

«Мне нужно увидеть чумников. Я уже могу не бояться заразиться чумой – ведь мне сделали прививку. Хочу найти чумников и задать им несколько вопросов. Я знаю, о чем хочу спросить их».

Обследование домов потребовало от Краева осторожности и физических усилий. Некоторые строения были в очень плохом состоянии – растрескавшиеся бетонные плиты висели на прутьях старой ржавой арматуры, грозя обрушиться в любой момент. Краев быстро убедился, что делать в таких домах нечего – даже крысы давно покинули кучи перегнившего мусора и сухой трухи. Однако, небольшой двухэтажный дом, на который он наткнулся в конце улицы, производил впечатление жилого. Стекла здесь были в основном целы, двери не выломаны. Даже объявление висело на стене подъезда.

Краев подошел к бумажке, сиротливо желтевшей на выцветшей стене. "Чума стоит за спиной. Она придет за всеми. Ее шаги неслышны, но дыхание ядовито", – было написано там корявыми русскими буквами. А снизу – еще надпись, но непонятная. Это больше напоминало арабскую вязь. Краев не умел читать по-арабски.

Краев неприязненно дернул плечами и взялся за ручку двери. Дверь не открывалась. Похоже, что она была заперта изнутри.

Глупо это было – пытаться вломиться в дом, где, вероятно, кто-то нелегально обитал. В этом доме не могли жить приличные люди и ничего хорошего Краеву от них ждать не стоило. Однако он дергал ручку до тех пор, пока не понял, что с этой стороны в дом не попадет.

Краев решил, что нужно попытаться найти вход сзади. Обошел дом сбоку и попал в небольшой дворик, засаженный старыми липами. И сразу же увидел труп.

Человек лежал на спине, раскинув руки, затылком на краю бетонного колодца. Одной ноги у него не было – такое впечатление, что ее отрубили вместе со штаниной. Отрублена была также и кисть правой руки. Краев, преодолевая тошноту, зажал нос, наклонился над мертвецом, махнул рукой. Туча серых и зеленых мух с жужжанием поднялась в воздух. И тогда Краев увидел буквы.