Сверхъестественное

московском НПО «Волна» и в Таллинском производственном объединении

радиоэлектронной техники нет никаких публикаций (помимо сообщений в «Крокодиле» из

Эстонской ССР [516]). Сходная картина наблюдается и в случае других исследователей того

периода.

Учитывая оппозицию В.Л.Гинзбурга, Е.Б.Александрова и других академиков РАН к

спин-торсионной тематике (подробно см. [328]), возникает вопрос: почему

экспериментальные результаты не были опубликованы в полном объёме? Например,

многостраничная критика Александрова работы [403] ограничивается лишь коротким

абзацем, когда речь идёт об эксперименте:

«Любой эксперимент является решающим аргументом в поисках истины, если он

достоверен, что практически означает, что он многократно воспроизведён независимыми

исследователями. И даже в этом случае он может оставаться сомнительным, если он

противоречит твёрдо установленным законам и фактам, — возможны коллективные ошибки

и заблуждения» [517].

Финансовый и «идеологический» конфликт между Академией наук и ГКНТ,

вылившийся в открытое противостояние последователей и противников спин-торсионных

работ, был в какой-то мере усугублён политикой публикации результатов по этим

направлениям. Очевидно, что открытая публикация подробных результатов могла бы

несколько снизить накал общественной дискуссии, об интенсивности которой можно судить

по высказываниям участников событий тех лет.

«Где-то в 1995-1996 годах мы (МНТЦ „Вент") заключили контракт о создании

торсионного канала под водой. Деньги были выделены ВМФ и проводились в Санкт-

Петербурге в одном огромном по площади институте. Уже после того, как были выделены

деньги и подписаны документы, военные договорились о моём и А.Е. Акимова выступлении

в Физтехе Санкт-Петербурга, которым руководил тогда (и руководит сейчас) лауреат

Нобелевской премии, академик РАН Ж.И. Алфёров. Когда я в докладе показал формулу и

сказал, что электрон при ускоренном движении должен (кроме электромагнитного поля)

излучать торсионное поле, порождённое его спином, академик поднялся со своего кресла и

обратился к военным: „Не давайте им денег!". Дальше события развивались так. В институте,

где проходила работа, был создан канал торсионной связи (первый этап), когда торсионный

генератор был в соседней лаборатории, а приёмник торсионного излучения находился внутри

клетки Фарадея. Канал успешно работал, и на втором этапе приёмник должен быть

находиться в клетке Фарадея под водой в бассейне. Начальник лаборатории написал о

результатах положительный отчёт, который каким-то образом попал в РАН. Оттуда пришло

указание — работы прекратить. Всё было остановлено. В который раз» (из интервью Г.И.

Шипова об истории ЭНС).

После 2000 года начинается проработка ЭНС различными группами

экспериментаторов, которые уже не были вовлечены в государственные программы.

«На рубеже 2000 годов я передавал Б.И.Лаптеву [проф., д.б.н.] в Томске из

Академгородка в его институт на Обрубе, расстояние около 5 км, „информацию" о

медицинском препарате следующим образом. В неточно определённое время (плюс-минус 10

минут) я клал таблетку некоего препарата на фото профессора Лаптева и всё это вместе

вращал на столике с электроприводом. Скорость вращения — около 1 оборота за 5 секунд по

часовой стрелке, если смотреть снизу. Продолжительность вращения — до звонка от

Лаптева. Как правило, минут через 10-15 он выходил на телефонную связь по проводному

телефону и говорил мне, что он чувствовал. Таких сеансов было несколько, часто ему

удавалось почувствовать точный момент начала передачи и совпадающие симптомы. Время

сеанса и характер таблетки точно не оговаривались. Только после сеанса связи шли

уточнения. О публикациях тогда никто не думал... Ещё в 1999 году [датировано 24.11.1999]

проводились эксперименты по регистрации дистанционной трансляции Т-сигнала с

деформируемого элемента (титановый кружок) на такой же кружок, находящийся в контакте

с торсиметром ТСМ-021. Дистанция 1,5 метра. Также есть записи о подобном эксперименте

10.03.03 с двумя куриными яйцами из одной укладки. Одно из них сваривалось на кухне, а

второе измерялось торсиметром ТСМ-021 в кабинете, на расстоянии 4-5 метров. На графике

отчётливо видны три стадии сваривания [см. рис. 107]» (из интервью В.Т. Шкатова об

истории ЭНС).

Мы находим множество публикаций по ЭНС в сборниках «Биоэнергоинформатика и

биоэнергоинформационные технологии», под ред. П.И. Госькова, и сборниках конференций,

организованных людьми, близкими к МНТЦ «Вент».