Сверхъестественное. Как актеры и фанаты помогли друг другу уничтожить внутренних монстров

У меня есть множество других историй об этом пути, а также о дружбе, выкованной на конвенциях и через GISHWHES, но вот чем я поделюсь здесь: этот сериал спас и изменил мою жизнь во многих отношениях. Его истории и герои помогли мне держаться в темные дни, верить в то, что я хорошая и заслуживаю борьбы за себя, потому что если мальчики могут, то и я смогу. Фандом показал мне сообщество, которое может быть добрым, и щедрым, и полным смеха. Актеры показали мне, как играть и как бороться за себя. Это как та строчка из серии «Фанфики»: «В “Сверхъестественном” есть все! Жизнь, смерть, воскрешение, искупление. Но самое главное – семья». Я обрела это все, будучи частью этой семьи.

Фраза на моей татуировке «non timebo mala», или «не убоюсь зла», взята из 23-го библейского псалма. То, что не входит в мою татуировку, но подразумевается в каждом дюйме моего рассказа, – это вторая часть фразы: «ибо ты со мной». Не убоюсь зла, ибо ты со мной. Я не буду бояться, потому что я не одинока. У меня есть семья, которая не ограничивается кровными узами.

Выбираю жизнь Бернер Кейд

12 марта 2013 года.

«Как ты себя чувствуешь?» – прочитала я сообщение в окне чата. «Бывало и лучше, – дипломатично ответила я. – Хотя бывало и гораздо хуже».

«Ты хоть немного поспала прошлой ночью?» — написала Шина, моя лучшая подруга, служившая в Форт-Гордоне, штат Джорджия. Мне не нужно было слышать ее голос, чтобы прочесть беспокойство в ее словах.

«Немного». Опять же дипломатично, потому что я знала, как она волнуется. Но правда заключалась в том, что прошлой ночью мне было так больно, что заснуть было невозможно. Как бы то ни было, я чувствовала себя лишь немного лучше, проспав до двух часов дня, и проснулась только потому, что поставила будильник. В то время я жила в Аризоне, и трехчасовая разница во времени (у Шины вперед) мешала нам «тусоваться» в мои рабочие дни. В тот день я заболела, была слишком уставшей, меня тошнило и не было сил, чтобы вылезти из постели. Не говоря уже о том, чтобы перевязывать пятидесятикилограммовые тюки сена, чистить двадцать конских стойл и восемьдесят четыре лошадиных копыта, и все это на улице при температуре больше тридцати градусов.

«И они ничего не могут для тебя сделать. Это так дерьмово, – ответила Шина, и я не смогла сдержать легкой улыбки. – Мне так жаль, что это случилось».

«Да, мне тоже», – ответила я и поняла, что она слышала в моем голосе бессилие, тяжелый вздох и слезы. «Я просто хочу, чтобы тебе не было больно».

Я говорила тогда не только о симптомах токсического гепатита, болезни, из-за которой валялась в постели в тот день; я также говорила о моем сердце. Я заболела гепатитом из-за редкого побочного эффекта лекарства, которое принимала после ложноположительного кожного теста на туберкулез. Потому что при ложноположительном тесте, даже с четким рентгеном грудной клетки, Вооруженные силы Соединенных Штатов требуют лечения от туберкулеза в качестве меры предосторожности, прежде чем вы сможете записаться на службу.

Я всегда мечтала об армии. С пяти лет я мечтала стать пилотом или механиком «Голубых ангелов», но когда я выросла и стала маленьким пухленьким ребенком, то не верила, что смогу поступить на службу. Моя мать хотела, чтобы я стала художницей. Она была любящей женщиной, но страдала от хронической депрессии и рака. Мой отец ушел от нас, когда мне было пятнадцать, а она начала химиотерапию. Чтобы помочь нам с матерью выжить, моя сестра, старше меня на двадцать пять лет, переехала к нам.

Я смогла найти работу и помогала оплачивать счета, и мне приходилось держаться за нее, так как моя сестра теряла работу каждые два года. Я училась в колледже, который выбрала моя мать, и занималась искусством, как она и хотела (а я хотела быть дантистом; я просто неудачница). Но этот колледж оказался коммерческим, и я поняла, что мне нужно получить престижное образование, чтобы я могла зарабатывать на жизнь. Сумма моих кредитов за обучение составляла 100 000 долларов, и я потратила три года своей жизни только для того, чтобы при записи на программу сестринского ухода в местном колледже узнать, что ни один из моих кредитов нельзя перевести. Очень дорогое «образование», которое я получила, было таким же хорошим, как и бесполезным. Моей работы (за которую я держалась) некоторое время было достаточно для оплаты счетов, но теперь у нас была ипотека.