Сверхъестественное. Как актеры и фанаты помогли друг другу уничтожить внутренних монстров

В моем сознании постоянно идет борьба между тем, чтобы принять свой рак в самом худшем его проявлении, лечь и сдаться или же снова встать и бороться. Мне нравится думать, что чаще всего я с легкостью выбираю бороться, но бывают дни, когда это решение не так легко принять. В смерти есть определенность. Она окончательна, в отличие от жизни, скрывающей в себе все самое неизвестное. Каждый день таит в себе опасность, а безопасность можно найти только в могиле. Я утешаюсь тем, что я не одинока в своей борьбе и что я не единственная, кого искушает определенность.

В течение следующих нескольких недель после постановки диагноза я снова полностью пересмотрела эту серию свежим взглядом и под совершенно новым углом. Этот вымышленный телесериал преобразил меня самым натуральным образом. Приключения и злоключения, радости и печали сломали меня, но в то же время вернули к жизни. Вот что я знаю наверняка: реальность Дина и Сэма Винчестера имела для меня смысл, тогда как моя собственная – нет.

Это разожгло мое художественное творчество и вызвало необходимость выразить себя путем фанарта по сериалу. А также подстегнуло другие творческие порывы, такие как написание фанфиков. Высвобождение моих эмоций через холст и напечатанные слова было неким катарсисом, и я поняла, что мне становится легче. Переход от пассивного наблюдателя к активному участнику в конечном счете привел меня к Семьи «Сверхъестественного», моей новой зоны комфорта. Фандом поощрял и поддерживал меня на каждом шагу этого пути.

В последующие недели, переходившие в месяцы, у меня появилась возможность познакомиться с другими поклонниками, и, к моему изумлению и восторгу, с некоторыми актерами и членами съемочной команды самого «Сверхъестественного» (серьезно, это же круто?!). Каждое знакомство вызывало у меня улыбку, возвращая меня с края пропасти и продолжая процесс исцеления. Некогда мрачные мысли, терзавшие мой разум, начали отступать, когда я открыла жалюзи в окне своего разума, впуская все больше и больше света.

Вы можете спросить, как моя настоящая семья вписывается во все это? Не сомневайтесь, они со мной, и без них я не была бы там, где сейчас нахожусь. Однако, как говорится в сериале, а также в названии и содержании этой книги, «семья не ограничивается кровными узами». Семья «Сверхъестественного» создает безопасную и здоровую среду для меня, где я могу выразить то, чем я не хочу и не могу обременять свою семью по кровным узам.

С фандомом я могу шутить о том, что стану призраком и буду охотиться на Wi-Fi-сети или писать в Twitter из загробной жизни. Мы все понимаем это. Но, как я узнала на собственном горьком опыте, мой муж не может оценить такие шутки так, как мне бы хотелось. Я не виню его. Если бы ситуация была обратной, я бы тоже не одобряла такой юмор. Мои друзья по фандому дают мне свободу и поддержку, в которых я нуждаюсь, и помогают мне справиться с этой невозможно тяжелой ситуацией. Они наблюдают за моей жизнью из безопасного пространства, что дает им огромную силу поддерживать меня без эмоциональных ограничений. В реальной семье все может измениться, когда ты сдерживаешь себя, чтобы защитить тех, кого любишь. Есть странная прелесть в поддержке, которую можно найти в онлайн-сообществах. Общие интересы формируют глубокие связи, где часто вы обнаруживаете, что готовы открыться и поделиться с «незнакомцем» большим, чем с вашей собственной семьей.

Исчез ли мой рак? Когда я пишу это в 2016 году, почти через два года после постановки диагноза, к сожалению, нет. Но есть достаточно приятных отвлекающих моментов в виде замечательной дружбы, возникшей у меня в семье фандома, потрясающих сценаристов, дарящих нам серию за серией, которые полны остроумия и юмора, и удивительных актеров, оживляющих эти сценарии каждую неделю. Это очень помогает мне отвлечься от болезни.

Non Timebo Mala Брэда Уэйт

Я выросла в христианской общине. У нас была собственная частная школа, детский сад и радиостанция, так что этим ограничивался мой мир. Я пошла в школу после детского сада и училась там до двенадцатого класса, а также проводила там большую часть вечеров и выходных, участвуя в службе. После двух неудачных попыток самостоятельно покинуть общину во время учебы и после окончания колледжа вся моя семья, наконец, переехала, когда мне было двадцать четыре года.