Сверхъестественное. Как актеры и фанаты помогли друг другу уничтожить внутренних монстров

Но самым лучшим был Ричард Спейт-младший, он буквально спас мне жизнь. Весь счастливый исход – результат его чуткости, когда он позвонил мне и понял, что что-то не так. Теперь мы смеемся и говорим, что это потому, что он никогда не видел, чтобы я отказывался от пива. Но на самом деле он просто действительно понимает меня. Мы стали друзьями благодаря «Сверхъестественному», и наша дружба становится только крепче с годами. Теперь мы связаны на всю жизнь. Он великий человек, добрый и щедрый (под шутливым фасадом), и мне повезло, что мы знакомы.

Эта история могла закончиться по-другому. Рич мог бы не позвонить мне, и я бы, наверное, отключился и, возможно, умер. Наша больница просто не оказалась бы одной из лучших в Торонто по инсульту. Моя жена не пересекла бы границу без паспорта, просто благодаря доверию офицера, с которым она разговаривала. Это лекарство могло бы убить меня. Моя артерия, возможно, никогда бы не зажила; мой язык, возможно, никогда бы больше не стал функционировать снова.

Возможно, мне все-таки повезло.

И последнее. Я должен ответить на один вопрос. Он вертелся у меня на кончике языка с той самой конвенции в Торонто: моя свадьба была в Блумингтоне, штат Иллинойс. Было около 37 градусов и влажно так, что только жители Среднего Запада могут оценить это. Смокинги буквально отслаивались с гостей, как обои. Бабушек торопили в единственную комнату с кондиционером. Подружки невесты потели, как бегуны на длинных дистанциях. Мы все были молоды и наивны. День, возможно, был хаотичным и неуклюжим, но он был идеальным.

12 августа 1995 года.

Рак вместе со мной Шери Чен

Еще совсем недавно я считала себя среднестатистической женщиной средних лет, матерью двоих детей. Конечно, кто-то, узнав про мою жизнь, может назвать меня мамочкой-наседкой (не то чтобы я настаиваю на этом прозвище), но в целом я считала себя довольно обычной женщиной, которая встает утром, чистит зубы, расчесывает волосы и собирает детей в школу. Я гоняю по городу на своем минивэне, напевая свои любимые мелодии, выполняя обычные для матери задачи: сначала кофейня (я имею в виду приоритеты), продуктовый магазин, почта и т. д. Затем, конечно, есть моя работа не-мамы, на полную ставку с девяти до пяти (эта должность – в промежутках между работой мамочкой и домохозяйкой). Наконец, я возвращаюсь в школу, чтобы забрать детей, приготовить ужин и уложить их спать, чтобы завтра начать все сначала. Похоже на «День сурка», правда?

По крайней мере, такова была моя жизнь до сентября 2014 года, когда мне позвонил хирург и сообщил, что у меня редкая и смертельная форма рака.

Какое отношение все это имеет к «Сверхъестественному» и фандому, спросите вы? Пожалуйста, позвольте мне объяснить.

Я открыла для себя мир научной фантастики и фэнтези в свои славные дни представителя поколения X. «Секретные материалы» начали показывать в 1993 году, и с тех пор мой вкус к телевизионным программам мало изменился. Интернет тогда был еще в зачаточном состоянии. В то время существовал AOL (который практически и был интернетом – это была штука, где нужно было набрать номер, если ты собирался с кем-то связаться, чтобы войти в систему и установить соединение). Долгими вечерами я сидела перед гигантским ослепляющим экраном, щелкала модемом и болтала с единомышленниками по «Секретным материалам» на расстоянии многих миль друг от друга. И все же мы все были связаны с помощью этой новой технологии (а под «болтовней» я подразумеваю бодрствование до трех часов ночи в обсуждении Малдера и Скалли, последней серии и теории заговора: по сути, рождение онлайн-фандома).

Неудивительно, что после премьеры «Сверхъестественного» в сентябре 2005 года я снова каждую неделю не отрывала глаз от телевизора. Середина 2000-х годов стала для меня началом новой эры: я училась в колледже, была незрелой и жаждущей учиться – совсем как мои любимые мальчики Винчестеры, Дин и Сэм. Серия за серией, год за годом по мере того как мальчики росли и менялись, росла и я. Сериал был приятным, сценарий интересным – и совсем не мешало, что актеры были симпатичными. Я поняла, что прониклась им. По мере того как сменялись времена года и мы менялись из года в год (мальчики и я), моя страсть к фандому все возрастала. Но еще никогда меня не тянуло к нему сильнее, чем в тот год, когда мне поставили диагноз. Потому что после звонка хирурга мой мир разбился вдребезги.

Мне показалось, что земля ушла из-под ног, и я, честно, не могу даже вспомнить, о чем тогда думала. В первые недели после постановки диагноза мне приходили в голову по-настоящему мрачные мысли – а как же иначе? Я была переполнена своей болью, горем и гневом и поняла, что нахожусь в очень темном, очень страшном и очень уродливом месте. Это было неподходящее место для молодой матери с любящим мужем и двумя очень маленькими детьми. И это был полный отстой.