Сверхновая американская фантастика, 1994 № 06

Я открыл для себя массу плюсов в занятии математикой. Стоило вспомнить о моей старой любви — истории, как тут же любой ее период представал передо мною в виде огромной картины с мельчайшими подробностями, настолько реальными, что это было почти невыносимо. Мой разум воспарял к небывалым высотам созерцания — не ровен час, нагрянут паразиты, помня об этом, я старался уйти с головой в математику, более безопасное занятие. В ней мой разум совершал интеллектуальные кульбиты, пулей переносился с одного края математической вселенной на другой, а мои эмоции при этом оставались в полном покое.

Райха заинтересовали мои опыты с секретаршей, и он провел несколько сходных экспериментов. Он открыл, что около пятидесяти процентов женщин и тридцати пяти процентов мужчин в Урановой Компании «сексуально озабочены». Разумеется, виной были жара и неважные жилищные условия. Кстати, высокая сексуальная активность среди работников Компании не снижала уровень производственного суицида. Обсудив эту проблему, мы нашли ее причину: сексуальная активность и уровень самоубийств связаны напрямую и зависят от активности паразитов.

Секс является одним из самых мощных источников удовлетворения; тяга к сексу сродни со стремлением к эволюции. Попробуйте как-нибудь подавить этот глубинный источник, и он выплеснет на поверхность желание искать удовлетворения в самых немыслимых формах. Например, неразборчивость в связях — настоящий бич Урановой Компании. Мы снова возвращаемся к проблеме «фокусировки» эмоций. Мужчина считает, что определенная женщина могла бы принести ему удовлетворение, и он склоняет ее к сожительству, но тут вмешиваются паразиты — в результате, мужчина не в состоянии «сфокусировать» свою энергию в половом акте. Он сбит с толку: как же так, женщина «отдалась» ему полностью, но это не принесло удовлетворения. Выходит какая-то нелепость, словно вы жуете огромный кусок мяса, но не в силах утолить голода.

Здесь возможны лишь два выхода. Мужчина либо винит во всем свою партнершу и попросту начинает искать другую, либо он считает неудовлетворительным половой акт в обычном виде и пускается в поиски какой-то новизны — так он переходит к сексуальным извращениям. Осторожно опросив холостых работников Компании, Райх установил, что многим из них свойственны «специфические» сексуальные пристрастия.

Спустя неделю после разговора о половых проблемах Райх как-то вечером заявился ко мне и бросил на стол книгу:

— Вот кому мы можем доверять.

— Кто это? — Я раскрыл книгу и взглянул на титульный лист: «Теория сексуальных побуждений», Зигмунд Флейшман, Берлинский Университет. Райх прочел наугад несколько выдержек, и я понял, о чем он хотел сказать. Несомненно, этот Флейшман — человек оригинально мыслящий, которого занимают в основном аномалии сексуальных побуждений. Однако в его тексте проскакивали такие фразы, словно он тоже догадывался о существовании паразитов сознания. Он писал, что сексуальное извращение возникает в результате засорения источников сексуальной энергии и видел в этом нечто абсурдное, похожее на попытку удовлетворить жажду стаканом виски. Но почему, спрашивает Флейшман, современный человек стал стремиться к удовлетворению в сексе, словно спасаясь от чего-то? Современный человек перевозбужден книгами, журналами и фильмами, вдобавок, инстинкт к размножению сидит в нем настолько прочно, что для человека нет особой разницы — где и с кем. Даже женщины, у которых стремление выйти замуж и вырастить детей всегда было главным, — и они не устояли перед растущей волной сексуальных отклонений: на наших глазах увеличивается число бракоразводных процессов, на которых мужья обвиняют своих жен в неверности… Как объяснить затухание эволюционных импульсов у обоих полов? А может, мы упустили какой-то неизвестный физический или психологический фактор?

Райх отметил пару мест в книге Флейшмана, где тот упрекал Бога за промахи, допущенные при создании человека, — от каких мельчайших колебаний настроения зависит наша сексуальная жизнь!

Да, этот Флейшман был точно нашим парнем; специалисты в такой сфере нам обязательно пригодятся. Однако, как же нам выходить на контакт с потенциальными союзниками — не носиться же нам, в самом деле, по свету в поисках единомышленников? Впрочем, в случае с Флейшманом нам явно повезло. Я написал ему письмо и изложил свои соображения по поводу его книги, заодно намекнул, что вскоре буду в Берлине и с удовольствием позвонил бы ему. Через неделю пришло длинное послание, где он писал: «Вместе со всем человечеством я, затаив дыхание, следил за Вашими раскопками. Не сочтете ли Вы за дерзость, если я попробую навестить Вас?» Я ответил, что рад увидеться в любое время, а если он не против, то жду его в ближайший уикэнд. Он телеграфировал о согласии.