Сверстники

– Это оттого, что ты не евши. Одевайся и ступай обедать.

Он быстро оделся и пошёл за ней в кухню. Обед был ещё тёплый. Она выставила ему преснушки, тарелку мяса с овощами, налила чашку парного молока. Она наблюдала за ним всё то время, пока он ел.

– Ну, теперь твоя душенька довольна? – спросила она,

– Можно мне ещё немножко мяса, ма?

– Пожалуй, что нет. Ты съел столько, что впору насытиться и аллигатору.

– Где отец?

– На скотном дворе, поди.

Он побрёл искать отца. Пенни – это бывало нечасто – сидел без дела на калитке.

– Ты глядишь молодцом, сын, – сказал он.

– Я поправился.

– У тебя нет ни кори, ни родильной горячки, ни оспы? – В голубых глазах отца сверкал лукавый огонёк.

Джоди отрицательно покачал головой.

– Па…

– Я слушаю, сын.

– Мне кажется, это всё было ни от какой ни от болезни, а просто от зелёной ежевики.

– Примерно так я и думал. Я не стал говорить матери, она такая дока по части животов, полных зелёной ежевики.

Джоди вздохнул с облегчением.

– Я вот сидел и соображал. Через час-два луна будет как раз на месте. Как насчет того, чтобы сладить пару поплавков да пойти порыбалить?

– На Можжевеловую реку?

– Меня-то больше тянет на те мочажины с пилой-травой, где кормится Топтыга.

Они вместе пошли в сарай за домом собирать свою рыболовную снасть. Пенни выбросил старый крючок и снарядил два новых. С хвоста подстреленного им оленя он нарезал коротких шерстинок и сделал из них приманку в виде cеро-белых метёлок. Приманку искусно привязал к крючкам.

– Будь я рыбой, сам бы на это клюнул, – сказал он.

Он пошёл в дом и коротко переговорил с женой.

– Мы с Джоди идём ловить окуней.

– А мне-то казалось, ты совсем изморился, а Джоди хворает.

– Как раз поэтому мы и идём на рыбалку, – ответил он.

Она вышла на порог и наблюдала за ними.

– Ежели не наловите окуней, – крикнула она, – то хоть поймайте мне маленького лещика, я зажарю его так, чтоб хрустел и можно было есть с костями!

– Мы не вернёмся с пустыми руками, – пообещал он.

Утро было жаркое, но дорога казалась короткой. В некотором отношении, думал Джоди, рыбалка лучше охоты. На ней не так волнуешься, зато и страху нет. Сердце бьётся размеренно. Есть время оглядеться вокруг, заметить прибыль зелёных листьев на живых дубах и магнолиях.

Они остановились у знакомой мочаги. Она обмелела – слишком долго стояла сухая погода. Пенни поймал кузнечика и бросил в воду. Ни поклёвки, ни алчного вихрения воды не последовало.

– Похоже, вся рыба тут передохла, – сказал он. – Эти маленькие прудки посреди пустого места всегда меня озадачивали. Ума не приложу, как рыба может здесь жить из года в год.

Он поймал ещё кузнечика и бросил в воду с тем же результатом.

– Бедные рыбы, – сказал он. – Вроде как у себя дома, а ни туда ни сюда. Я бы не ловить их должен, а подкармливать…

Он вскинул на плечо свою бамбуковую удочку.

– Небось и господь бог так же обо мне рассуждает, – хмыкнул он. – Глядит небось на меня сверху и говорит: «Вон Пенни Бэкстер, перебивается кое-как на своей росчисти»… Похоже, вон в той мочаге напротив должна быть пропасть окуней, – добавил он.

Они находились чуть западнее края прерии, где Топтыга кормился молочаем. Бездождье сосало воду, и на болоте теперь открылись широкие пространства твёрдой сухой земли. Мочаги были отчетливо видны. Они отступили от зарослей пилы-травы, так что лишь плавучие листья кувшинок тревожили воду. По листьям бегала голубая камышница с ярко-жёлтыми ногами и пёстро раскрашенной головой. Над болотом струился лёгкий ветерок, и вода струилась рябью под ним. Кувшинки наклонялись на мгновение, подставляя лучам солнца широкие глянцевитые листья.

– Как раз зыби, – сказал Пенни, – и луна стоит хорошо.

Он привязал к удочкам лески, нацепил приманку – метёлку оленьей шерсти.

– Ты забрасывай на северном конце, а я попробую на южном. Старайся не шуметь при ходьбе.

Джоди задержался на минуту посмотреть искусный заброс отца. Просто изумительно, сколько ловкости было в этих узловатых руках. Поплавок лёг у самого края скопления кувшинок. Пенни медленно повёл его по воде рывками. Поплавок то погружался, то выскакивал на поверхность с неупорядоченностью движений живого насекомого. Поклёвки не было. Пенни подтянул поплавок и забросил снова на то же место.

– А ну-ка, окунёк-куманёк, – обратился он к невидимой рыбе, затаившейся среди водорослей на дне. – Вижу, вижу, сидишь на своём крылечке. – Он замедлил неровный ход поплавка. – Клади-ка лучше свою трубку да приходи за обедом.

Джоди с усилием оторвался от завораживающей игры отца и пошёл в свой конец мочаги. Поначалу он бросал плохо – то и дело запутывал леску, закидывал поплавок в самые невероятные места, перебрасывал крючок через всю мочагу и цеплял им за жёсткую пилу-траву. Затем на него нашло нечто вроде вдохновения. Он почувствовал, что мах его руки стал свободнее. Кисть сгибалась в нужный момент.

Наконец он положил поплавок точно в то место, куда метил, – около небольшого островка пилы-травы.

– Изрядно брошено, сын, – раздался голос отца. – Пусть полежит так с минуту. Потом начинай вести рывками и уж тут любую секунду будь наготове.