Свет

После гибели девчонки с «хайлайтом» бакоферма превратилась в сумасшедший дом: с шипением рассекали воздух сверкающие арки реактивных снарядиков, мельтешили в дыму лазерные лучи, густо воняло разными жидкостями человеческого тела. Окна, выходящего на улицу, не стало. В стенах возникли крупные дымящиеся дыры. Два бака лопнули и высвободили содержимое; остальные быстро разогревались, сияя зловещими розовыми огнями. Тиг Волдырь уверился, что яблоко раздора заточено в баке номер семь. Дети бросили попытки его открыть и теперь просто старались никого к нему не подпустить. Волдырь, быстро догадавшись об этом, отполз подальше от бака, забился в угол и закрыл лицо руками. Тем временем культивары шли на приступ через дымную завесу с воплями: «Не надо меня прикрывать, все в порядке!» – а дети их отгоняли. У последних было тактическое преимущество, но огневое превосходство противника перевешивало, и детей понемногу стали теснить. Те перекрикивались на булькающем уличном арго, выхватывая из-под дождевиков новые и новые пушки. Оглядывались в поисках выхода – но вот кого-то подстрелили по ногам, кому-то перебили хребет, и вскоре дети оказались в состоянии, с которым и портняжка не справился бы. Стало видно, что дело швах. Затем произошло следующее: во-первых, кто-то выстрелил в бак номер семь ближнебойным реактивным снарядиком; во-вторых, на пороге бакофермы возникли сестрички Крэй, покачивая головами и шаря по сумочкам в поисках носовых платков.

* * *

Китаец Эд с Ритой Робинсон прятались в камышах за пылающей автомойкой. Эд полагал, что Хансон мертв и окружной прокурор тоже, поэтому от них помощи ожидать не стоило. Наверху засел Отто Рэнк. Он был вооружен винтовкой калибра 30.06, которую похитил с летней кухни Жирного Хряка Висконсина, попутно замучив до смерти дочку Висконсина, девочку-подростка. «То, как он с ней поступил, и дало мне недостающий фрагмент загадки, – подумал Эд. – Я бы и раньше догадался, наверное, но думал не головой, а членом». Это наверняка повлечет за собой две лишние смерти, но по крайней мере в одном случае погибнет лишь он сам.

Эд слишком высунулся из камышей. Каркнул выстрел, пуля рассекла холодный вечерний воздух. В четверти мили взлетели с речного берега птицы.

«Шестнадцать выстрелов», – подумал Эд. Возможно, у Рэнка уже заканчиваются патроны.

* * *

Старенький «додж» Эда стоял там, где они его и припарковали, – по ту сторону мойки. Нечего было и думать туда добраться: Рита ранена. Эда тоже зацепило, но не так скверно. Впрочем, у него еще оставалась пара пуль в одном из кольтов. Он пополз быстрее, но от этого у Риты, кажется, снова открылось кровотечение.

– Эй, Эд, полегче, – вымолвила она. – Опусти меня. Давай тут этим займемся.

Она рассмеялась, но лицо ее посерело и стало обреченным.

– Господи, Рита… – прошептал Эд.

– Знаю. Тебе так жаль. Но жалеть не о чем, Эд. Меня подстрелили в твоей компании, об этом ведь куча девок мечтает.

Она снова попыталась рассмеяться.

– Может, займемся тут любовью на прощание?

– Рита…

– Эд, я так устала.

Она больше ничего не произнесла, и выражение лица перестало меняться. Через какое-то время он опустил ее на землю и разрыдался. Спустя еще минуту-другую закричал:

– Отто! Ты там, ублюдок?

– Ага! – ответил Рэнк.

– Она умерла.

Молчание. Потом Рэнк осведомился:

– Хочешь за ней отправиться?

– Она мертва, Отто. Ты следующий.

Смех.

– Если высунешься… – начал было Рэнк и, казалось, задумался. – Да, а как мне поступить? Слышь, Эд, ты бы мне помог. Хотя нет. Давай так: если ты высунешься, устроим честный поединок.

Он выстрелил туда, где, по его прикидкам, должна была располагаться макушка Эда.

– И знаешь что? – заорал он, не дав стихнуть эху выстрела. – Меня тоже пристрелили, Эд! Рита меня в самое сердце поразила – задолго до того, как повстречалась с тобой. Ох уж эти бабы! Она ж была совсем пустоголовая, Эд. Ты об этом не задумывался?

– Я задумывался о том, что ты у меня отсосешь по полной, – ответил Эд.

Он поднялся, стараясь стоять как можно более прямо. Он увидел на крыше автомойки, у самого края, Отто Рэнка в классической снайперской позе, с винтовкой калибра 30.06, упертой прикладом в плечо. Эд поднял кольт, держа его обеими руками, и старательно прицелился. Оставалось две пули, и важно было промахнуться первой. Он вытер пот, стекавший в глаза, и аккуратно спустил курок. Он промахнулся футов на десять-двенадцать и бессильно уронил руку с револьвером. Отто, которого явно удивил выход Эда из укрытия, дико захохотал от облегчения.

– Ты выбрал не ту пушку, Эд! – завопил он. Поднялся. – Эй! – крикнул он. – Так уж и быть, давай еще раз! – И широко распростер руки.

– Нельзя застрелить человека с восьмидесяти ярдов из кольта сорок пятого калибра, – заявил он.

Эд повторно вскинул револьвер и выстрелил.

Рэнка закрутило и снесло с крыши. Ноги мелькнули в воздухе, и тело приземлилось в камышах.

– Будь ты проклят, Эд! – успел вскрикнуть он, падая, но выстрелом ему разнесло полголовы, и он был уже не жилец.