Свет

– Скажи это. – Он касается губами затвердевшего соска прямо сквозь ткань платья и втягивает его в рот. Я хныкаю и запрокидываю голову назад. Слейд опускается к другому соску, а затем принимается облизывать его, потягивая и дразня.

– Прикоснись ко мне, – наоборот требую я.

Он стискивает зубы, прикусив с силой, как пару мгновений назад губу. Сосок простреливает восхитительной болью, и я вскрикиваю.

– Скажи.

Я снова пытаюсь приподнять бедра. И снова. Борюсь со стискивающей меня тканью и чувствую себя застрявшей и стиснутой. Чувствую себя полностью скованной и оттого еще более возбужденной.

Я хочу прижаться к нему, хочу, чтобы он прижался к моему пульсирующему лону, держал меня в объятиях и не выпускал, пока не доставит мне удовольствие.

– Мы могущественные, – сбивчиво и учащенно дыша, повторяю я, уступив его требованиям.

– Правильно, – говорит Слейд, не сводя с меня взора и удерживая им так же сильно, как и руками. – С помощью золота и гнили мы защитим все, что принадлежит нам. Мы станем хуже остальных, когда придет время, и будем во всем лучшими. А потом, черт возьми, уничтожим наших врагов. – Слейд опускается бедрами – наконец-то – и прижимается ко мне. Я издаю стон и дрожу всем телом.

– А почему, Аурен? – спрашивает он соблазнительным напевом.

Слейд прижимается ко мне каменным членом, задев клитор, и я вспыхиваю.

– Потому что… – стону я, смотря ему в глаза, и тянусь к завязкам на его брюках.

Вместо того чтобы бояться этого мира, я могу заставить весь мир бояться меня.

Я просовываю руку в его брюки и обхватываю член, говоря:

– Потому что мы станем злодеями ради друг друга.

Слейд улыбается. Медленно и выразительно..

– Совершенно верно.

Глава 57

Аурен

Есть что-то освободительное и волнующее в этом обоюдном порочном признании. Возможно, за меня говорит моя фейская сторона. Возможно, гниль, что укоренилась в моей душе. Но что бы это ни было, оно обращается к тому зверю, что живет у меня в груди.

Я с силой сжимаю член Слейда, срывая стон с его порочных губ.

– Заставь меня кончить, Слейд.

В его глазах вспыхивает огонек, и он цокает языком:

– Ты – моя пара. Моя женщина. Мой партнер. Но когда вопрос стоит о твоем лоне, то я здесь главный.

Я надменно вскидываю бровь, хотя от его слов внутри все переворачивается.

– А если я захочу распоряжаться твоим членом?

У него вырывается мрачный, хриплый смешок.

– А ты хочешь?

Я киваю и провожу пальцем по пульсирующей венке на его члене. Уже почти прикасаюсь к головке, но убираю руку и, смело смотря ему в глаза, облизываю ладонь, хорошенько ее смочив. Когда я снова обхватываю ладошкой его член, Слейд резко зажмуривается. Я вожу по нему рукой, массируя.

– Черт. Побери.

Я даже не пытаюсь скрыть улыбку, но потом чувствую, как из щели вытекает смазка и капает мне на живот. Снова и снова вытекает несколько капелек, и не знаю почему, но от этого вида, от того, как сильно я его возбуждаю, чувствую себя еще более могущественной, и совершенно по иной причине, нежели той, о которой упоминал Слейд. Из головки просачивается еще несколько капель, впитываясь в платье, и ткань прилипает к моей коже.

На сей раз языком цокаю я.

– Король Рот, взгляните, что вы натворили, – говорю я и, подняв палец, смахиваю несколько собравшихся на кончике капель. Слейд смотрит на меня горящим взором, когда я подношу палец ко рту и всасываю его. Чувствую на языке его соленый привкус и втягиваю щеки, а потом, чмокнув, вытаскиваю палец.

У него вырывается еще одно проклятие.

– Пытаешься меня прикончить?

Я снова улыбаюсь и обхватываю его член.

– Прикончить тебя? Учитывая то, чего я желаю, это будет мне точно не на руку.

Он сдавленно хихикает.

– Тебе-то уж точно на руку.

Я смеюсь, но вскоре осекаюсь, когда Слейд наклоняется и прижимает там ко мне свою ладонь.

– Я могу дать ровно столько же, сколько получу. Ты просто помни об этом, Золотая пташка.

Я вздрагиваю и сбиваюсь, отчего мои плавные поглаживания становятся сумбурными. А вот Слейд продолжает кружить и прижимать ко мне ладонь, не сбившись с ритма.

Юбка, которую он крепко прижимает коленом, ограничивает мои телодвижения, и от того его настойчивые ласки кажутся еще более яркими. Словно я чувствую все до мельчайших деталей: рубиновая ткань, пригвоздившая меня к кровати, жар его ладони, влажные пятна, оставленные им у меня на животе, и прохладные метки на сосках от его рта.

Вся эта теплая влага оседает на мне, как медленно скапливающийся конденсат. Он покрывает меня всюду: покрасневшие щеки, удерживаемые тканью бедра, руку, которой продолжаю ласкать его член, и на нем выступает еще одна капелька смазки, как капля росы.

Жаль, что я не могу наклониться и слизать ее.

– Не дразни меня, – говорю я, снова пытаясь приподнять бедра, чтобы он надавил сильнее. – Я хочу кончить.

– Правда? – говорит он столь же неторопливо.