Свет Черной Звезды

Мы вышли на кладбище Праера… или как его теперь называли Кариграда. С места захоронения членов императорской семьи открывался вид на великолепно отстроенный за эти годы город, на прекрасный императорский дворец, ослепительно сверкавший позолотой даже на таком расстоянии – судя по блеску, дизайн утверждала Лора. И я даже не хочу думать о том, сколько золота ушло на отделку.

Не хотелось думать и о многом другом, но я заставила себя посмотреть на могилы, вчитаться в надгробия. У Динара с Лорой было много детей… Не все дожили до двадцати — две маленькие девочки скончались в год своего рождения, судя по дате собственно рождения, они были близняшками или же двойняшками. Не понимаю, почему погибли? Здесь же был шенге, Аршхан, Динар… как же так? Дальше не лучше «Любимому сыну, от любящей матери» — надгробие так же покрытое золотом… что-то мне подсказывало, что эти похороны устроила Лора. Как минимум памятник. Судя по датам на надгробии Дэлин Астаримана Грахсовен прожил всего двадцать семь лет. И его семья, жена и дети, ненадолго задержались на этом свете…

— Нежная моя, твоей вины в этом нет, — обняв со спины и прижав к себе, тихо произнес кесарь.

— Есть, — практически шепотом, отозвалась я, — это все исключительно моя вина. Мне следовало подумать о том, что получится, если соединить военную автократию Далларии и монархический институт Оитлона.

— Тогда скорее моя вина, — Араэден обнял чуть крепче.

— Моя, — возразила супругу. — Ты поступил правильно, ограничив в полномочиях Динара, и заставив все государства присягнуть на верность роду Астаримана. О том, что рожденные с кровью и традициями иной монархии наследники Астаримана начнут борьбу за власть друг с другом, следовало подумать мне. Или как минимум моему отцу.

— Или Динару, — мягко указал на виновника кесарь.

Мрачно глянула на него, обернувшись, после чего вновь посмотрела на могилы и произнесла:

— Динар даже представить себе не мог, подобного развития событий. Едва ли он даже в самом кошмарном из снов мог представить себе, что его сыновья начнут войну, и брат пойдет на брата. В Далларии совершенно иной принцип правления — подчиняются сильнейшему, причем тому, кто сильнее физически, а не опытнее в подковерных играх. Отстоял мордобой с братьями — возглавил страну и армию, и да — ударов в спину не последует, иной менталитет. Астаримана же… впрочем, ты знаешь.

— Знаю, нежная моя, — он едва ощутимо поцеловал мои волосы,- именно поэтому, мне всегда гораздо больше нравился род Уитримана.

Грустно улыбнулась ему, и вновь посмотрела на могилы.

В истории не существует фразы «если бы», ведь история неизменна. Но это история, в политике учат извлекать все уроки суровых событий летописи человечества. Я вдруг подумала о том, каково было Динару стоять здесь и смотреть на могилы своих детей…

— Забавно, что ты неизменно оправдываешь его, — заметил кесарь.

Судорожно вздохнув, едва слышно простонала, и тихо ответила:

— Нет смысла обвинять или оправдывать, каждый из нас действовал в благих целях. Ты, мой кесарь, желал вернуться домой, и если не спасти мать и сторонников, то хотя бы отомстить за их смерть. Я, предпочла умереть сама, чем видеть, как погибнет Динар. Он, под давлением чувства вины, сделал все, что мог для сохранения целостности империи. К сожалению, к моему бесконечному сожалению, никто из нас не учел, что дети Лоры и Динара станут теми, кем они собственно и могли стать — сильными, как все Грасховены, и коварными, как все Астаримана, лидерами — готовыми на все ради власти.

Помолчав, грустно добавила:

— Ошибка Динара была лишь в одном – он пошатнул основы монархии, предав гласности попытку военного переворота Лорианы и сослав супругу и мать своих детей. Это стало спусковым крючком.

Кесарь промолчал.

Но мы оба знали, что сказать он мог бы многое. Например то, что если бы не Динар, спусковым крючком стал бы неверный поступок кого-то иного. Когда-то Араэден назвал те существующие к моменту его воцарения сорок семь постоянно враждующих между собой королевств — львицами, сражающимися за труп гниющей лани. Верное сравнение. Междоусобные, межгосударственные, межконтинентальные. Войны были всегда… а потом появился кесарь и войны перешли на совершено иной — дипломатический уровень. Так иногда бывает, когда появляется одно мировое Зло, и все судорожно и в страхе объединяются скованные цепью ненависти к тому, кто был непобедим.

Страшная мысль — иногда для объединения, нам нужно именно Зло.

И все королевства Прайды были единым целым, несмотря на разницу в культуре, традициях, вероисповедании и менталитете, именно потому что… у нас не было выбора. Активные военные действия означали мгновенное появление кесаря, а история уничтожения Мирата была известна всем…

Но это мысли о прошлом. Очень глупые мысли о прошлом – думать следовало о настоящем.