Свет далекой звезды

Лена открыла толстый учебник и показала ему таблицу формул, − их было десятка полтора. Под каждой имелось название входящих в нее величин и соответствующие единицы измерений.

— Ну, допустим, я их вызубрю, — вздохнул Дима. — Но я же в них ничего не смыслю, они все для меня, просто, орнамент. Что за продукция эта индукция, с чем ее едят?

Тогда Лена написала возле каждой формулы номера страниц, где она разъяснялась. И Дима погрузился в учебник. Время от времени он задавал ей вопросы, и она шепотом объясняла непонятные места. И заодно вместе с ним все повторила.

Сначала в их сторону поглядывала то одна, то другая любопытствующая личность, − но потом народ привык и перестал обращать на них внимание. В конце концов, у каждого хватало своих проблем.

— Для начала неплохо, — похвалила физичка Димину работу. — Но боюсь, у вас возникнут проблемы с задачами. Вы из какой школы?

Дима назвал.

— Определенно, возникнут, — заметила она, услышав его ответ. — И что вас вынудило перейти к нам?

— Личные обстоятельства, — не моргнув глазом, ответил Дима и задержал в своей руке руку Лены, которой она энергично дергала его за рукав.

Класс фыркнул.

— Поня-ятно! — протянула учительница. — Что ж, придется вам поднапрячься, иначе остальных не догнать.

— Не впервой! — отчеканил Дима. — Тем более, помощь будет оказана. И очень квалифицированная.

— Да уж, — улыбнулась учительница и посмотрела на Лену. — Помощница у вас хоть куда.

— Ученик тоже достойный, — не унимался Дима.

— Дима, уймись, — шепнула Лена сердито. — Замолчи сейчас же!

— Ну-ну, посмотрим, — иронично заметила физичка и встала. — К следующему уроку прошу повторить задачи магнетизма. Будет контрольная.

— А когда билеты дадите? — выкрикнул Саша Оленин.

— Какие билеты?

— К выпускному экзамену. Во всех школах учителя продиктовали билеты — мне Соколова показывала.

— Никаких билетов!

— А как же нам к экзамену готовиться? Мы же не знаем, что учить.

— Как это не знаете? А программа на что? Вон она вывешена. Перепишите и готовьтесь.

— А задачи?

— Задачи надо уметь решать любые. Не задавай глупых вопросов, Оленин. Ишь, билеты ему подавай! — рассердилась учительница. — Шпаргалками все равно не удастся воспользоваться, не надейся. Учи все подряд.

— Никита Сергеевич, в одиннадцатом "А" драма назревает, — сказала она директору, заглянувшему на перемене в учительскую. — Зачем этого красавца перевели туда из сорок седьмой? Во-первых, он же у меня поплывет на задачах. Во-вторых, вы посмотрите на Гнилицкого — туча тучей. Ох, дождемся мы грома и молнии. Прыжки с балкона детской шалостью покажутся.

Ничего не ответил директор на эти справедливые слова − лишь тяжело вздохнул да показал на потолок.

После уроков Гена с Маринкой специально зашли в школьную библиотеку, чтобы не столкнуться во дворе с этими двумя. Здесь они застали Веньку, менявшего очередной детектив. Он их непрерывно глотал, не пережевывая, и они, не задерживаясь в памяти, вылетали из его головы обратно. Поэтому библиотекарша каждый раз незаметно подсовывала ему уже прочитанные книжки, и он их безропотно брал снова.

— Привет! — обрадовался он им. — Слушайте, у меня гениальная идея! Чем ходить с постными рожами, почему бы вам не влюбиться друг в друга? Вы так смотритесь!

— Если бы ты, придурок, — внушительно произнес Гена, нависая над низеньким Венькой, — не был сильно ушибленным на головку, я бы тебя сейчас по уши в землю вогнал! Но я убогих не убиваю.

— Уже и пошутить нельзя! — возмутился Венька, опасливо поглядывая снизу вверх на Гену. — Скоро совсем психом станешь. Эй, ты чего?

И отскочив от Гены, шагнувшего к нему со сжатыми кулаками, он опрометью кинулся вниз по лестнице.

— Мама, ты знаешь, Дима теперь учится в нашем классе, — огорошила Лена вернувшуюся с работы Ольгу.

— Вот это новость! — только и сказала та. Ну и возможности у его матери — подумала.

— И что? — спросила Ольга. — С кем он сел?

— Со мной. А Марина сразу пересела к Гене.

— И как они? Как себя ведут?

— Ох, мама! Так жутко на них смотреть. Особенно на Гену. А Дима говорит: не обращай внимания.

— Ты не ответила на мой вопрос. Как Гена себя ведет?

— Никак. Как неживой. Молчит и все. Его даже учителя не трогают. Совсем к доске перестали вызывать. Мне кажется, они тоже все понимают. Знаешь, такое затишье, как перед бурей. От этого так тяжело.

— Думаешь, он что-то замышляет?

— Не знаю. Но вид у него… мне даже страшно становится. Может, нам с Димой в другую школу перейти?

— Поздно, Лена. Две четверти осталось — кто ж вам позволит? И потом — по какой причине? Что вы скажете? Нет уж, доучивайтесь в этой. Напрасно Наталья Николаевна это сделала. Это, конечно, Димина затея, а она пошла у него на поводу. А что Марина?

— Не знаю. Дима уверяет, что у нее только дружеские чувства. И к нему, и ко мне. А я, как вспомню ее проклятия…

— Какие проклятия? Ты мне ничего не говорила.

— Не хотела тебя перед поездкой расстраивать. Я к ней пришла попросить прощения, как ты советовала, помнишь? А она сказала, что проклинает меня. Что попросит Бога наказать меня. Что желает мне всего самого худшего. Я, как вспомню, — аж мороз по коже.