Свет других миров (СИ)

Незаметно для него самого, уголки его губ дёрнулись, поднимаясь в полуулыбке, и Куратор восхищённо выдохнула:

— Ты уже улыбаешься?

— Показалось, — Пятый отодвинул пустую тарелку и спрятался за чашкой кофе. Протянул руку к бриошу, и принялся есть его прямо так, просто отщипывая от него кусочки. Один за другим, наслаждаясь мягким, сладким тестом, и терпким кофе с кислинкой.

А потом протянул кружку Куратору и тихо, но чётко сказал:

— Ещё.

— Вот так сразу? Ты когда кофе последний раз пил?

— Двенадцать лет назад.

Куратор кивнула:

— Вот именно. Хотя это и странно, что кто-то тринадцатилетнему ребёнку позволял его пить, — она выгнула бровь, потом мотнула головой и забрала у Пятого кружку. — Если я тебе ещё налью, ты не уснёшь.

— Поверь мне, я могу спать в любом месте, в любом состоянии и когда сам захочу, — Пятый скрестил руки на груди. — Ещё.

— Нет, — Куратор тоже скрестила руки на груди. — Ты тут всего час, а уже начал забываться.

Пятый хмыкнул.

— Я тебе нужен так же, как и ты мне. И я не забываюсь, — он чуть подался вперёд и сощурился. — Пока вы не знали, что делать с Древним ужасом, я его изучал. Думаю, выпить ещё чашку кофе я достоин.

Куратор сощурилась, а потом вдруг рассмеялась. Встала и протянула ему руку:

— Пойдём, Убийца богов, я покажу тебе, где кофеварка.

Он помедлил, но лишь на мгновение. А потом сжал её аккуратную, мягкую ладонь в своей, в мозолях и шрамах, и пошёл за ней.

Научив его пользоваться кофеваркой — удивительно современной для восемьдесят седьмого, в который она их перенесла — Куратор взяла чемоданчик и, пообещав вернуться к вечеру, собралась уходить. Она обмолвилась, что займётся его документами. Якобы хочет дать ему шанс на нормальную жизнь, пусть и связанную плотно с Комиссией. Пятый отнёсся к этому равнодушно и просто кивнул. Разве что напоследок пристально посмотрел на неё, стоя рядом, и мягко коснулся локтя.

— Какой тактильный! — Куратор тихо рассмеялась, провела рукой по его голове, перебирая волосы пальцами, потом похлопала по щеке, сделала шаг назад и исчезла в синей вспышке.

А Пятый остался один. Только в этот раз одиночество не было удушающим. Не пахло рыбой, сыростью и ворванью, зато лавандой и кофе. Здесь было солнце, и можно было открыть окно и подставить ему лицо, чтобы оно целовало его веки и щёки, будто соскучившийся по блудному сыну родитель. Здесь были пледы разной вязки, здесь был граммофон, из которого гремел французский нью-вейв, и полки с книгами, корешки которых Пятый прощупал, будто слепой. Он даже выбрал себе несколько книг, и вытянулся с ними и чашкой кофе на диване, под «пледом для чтения». Открыл «Улисса» Джеймса Джойса, но читать кинулся не сразу. Сначала ткнулся в переплёт носом, вдыхая книжную пыль, запах старых чернил и бумаги, потом потёрся щекой о страницы. И только после этого начал читать, перебирая в пальцах цепочку с огоньком Долорес.

Когда начало темнеть он протянул руку и включил торшер у дивана. Запрокинул голову и закрыл глаза, запоминая, как просвечивает тонкая кожа век, подсвечивая его внутреннюю темноту тёмно-красным.

Он задремал, а потом проснулся от накатившей на него волны энергии. Поднялся, книга съехала с его груди и упала на пол, потянув за собой и плед.

— Ты уснул, — Куратор улыбнулась в полумраке. Цокая каблуками, она прошла к открытому им окну и закрыла его. — Закроем, чтобы тебя не съели французские комары. Уверена, они посчитают тебя ужасно вкусным.

Пятый потёр глаза. Куратор обогнула диван и потеснила его, опустившись на край.

— Ты не соврал, когда сказал, что можешь уснуть где угодно.

Он хмыкнул и склонил голову набок, сонно моргая. Она прикрыла глаза, тихо фыркнув, а потом снова коснулась его. Царапнула пару раз за ухом и убрала руку, а Пятый по инерции потянулся за ней. Куратор вытянула указательный палец и покачала им из стороны в сторону, а потом — вдруг — коснулась им его носа.

— Вставай, — она похлопала его по колену. — Постелим тебе постель здесь, и я дам тебе пижаму. Завтра у тебя длинный день.

— Ты понятия не имеешь, что такое длинный день.

— Примерно могу прикинуть. Завтра я познакомлю тебя с твоим будущим партнёром.

— Я бы предпочел… работать один.

— Исключено. Но за неё я ручаюсь. Она покажет тебе город, — Куратор всё-таки поднялась, а следом за ней встал и Пятый.

Он понятия не имел, чего на самом деле она добивалась. Но ему, по большей части, было не важно.

Пока она даёт ему то, чего ему так не хватало и пока обещает помочь вернуться к семье и остановить Апокалипсис, ему совершенно без разницы, есть ли у неё скрытые мотивы.

Пока она подыгрывает ему, он подыгрывает ей.

На ночь Куратор задёрнула шторы, так что Пятый не проснулся с первыми же лучами солнца. Сквозь сон он, правда, сначала расслышал перекрикивания детей, идущих в школу, потом ворчание торговцем шарфами, шляпами и сувенирной мелочью, а следом снова предложение покупать каштаны.