Свет – это мы

– Те, кого вы вчера убедили! – сказал он и помчался выяснять, кто же это был.

Эли открыл дверь, и за ней обнаружились Марк и Тони, скромно стоящие на крыльце. Они были облачены в рубашки пастельных тонов, шорты цвета хаки, кожаные туфли и легкие свитера, изящно наброшенные на плечи наподобие плащей.

Эли посмотрел на меня в смысле: «А что я говорил», пригласил гостей входить и усадил их на диване в гостиной, что они и сделали с видимой осторожностью. Должно быть, это Марк убедил Тони нанести нам визит этим утром, подумал я, потому что всякий раз, когда Тони направлял на Марка вопросительный взгляд, Марк энергично кивал в смысле: «Мы уже это обсуждали. Мы договорились», или клал руку ему на колено.

Эли плюхнулся в кресло, а я подтянул стул из столовой и сел напротив гостей. Тут я заметил, что притопываю левой ногой, заставил себя прекратить, а вместо этого разгладил морщины на своих льняных штанах. Дарси купила их для меня перед поездкой на Гавайи, которая случилось до того, как она обрела свои крыла. Они такие удобные, что начиная со времени трагедии я сплю в них каждую ночь, так что они выглядят весьма помято.

– Ну вы и устроили вчера вечером, – сказал Марк, но при этом он улыбался, искренне и по-доброму. Он над нами вовсе не потешался. Потом он сказал, что, когда я, Эли и Джилл уехали в больницу, они с Тони остались помогать Выжившим затирать кровь и дезинфицировать комнату для заседаний. Когда с этим было покончено, Выжившие устроили заседание своей группы с целью обсудить достоинства и недостатки нашего предложения.

– Сандра Койл толкнула речь, – сказал Марк, нахмурившись, – и честно попыталась выдвинуть возражения. «Наши эмоциональные и финансовые ресурсы можно потратить более экономно! Распределить более разумно!», орала она.

– Но, – сказал Тони с напором, – получилось довольно бесчувственно.

– Особенно учитывая, что в этот момент Эли находился в машине скорой помощи, – добавил Марк.

– Я в порядке, – сказал Эли.

Наступила неловкое молчание.

– Мы оба закончили отделение кино, – прервал его Тони, возвращаясь к делу. – А потом много лет работали в этом бизнесе, в основном в качестве директоров, пока не накопили достаточно денег, чтобы вернуть кинотеатру «Мажестик» его первоначальное великолепие.

– Мы профессионалы в области реставрации. Здания, личности. Похоже, следующим будет целый город, – добавил Марк.

– У меня есть цифровая камера, – сказал Тони доверительно, – которую я использовал для съемок короткометражных роликов. Монтажное оборудование у меня тоже есть. И еще у нас имеются друзья в Нью-Йорке и Филадельфии.

– Главные роли за нами, – сказал Эли, наклоняясь вперед в кресле. Глаза его горели собственническим огнем. – Также я и мистер Гудгейм будем делить режиссерские обязанности. Мы настаиваем на полном творческом контроле над сценарием.

– Премьера фильма состоится в кинотеатре «Мажестик». Это не обсуждается, – вмешался я.

– Разумеется, – сказал Марк.

– Об этом и речь, – сказал Тони. – Поэтому мы и сидим тут с вами в это утро.

– Мы собираемся… Как вы вчера выразились?

– Освятить место? – сказал я.

Марк и Тони оба кивнули.

Но спавшая было напряженность вернулась, когда они потребовали прочесть сценарий, прежде чем дать окончательное согласие. Осознавая, что на весах лежит наша судьба, мы с Эли открыли файл на моем старом компьютере и покинули комнату.

Выйдя во двор, мы принялись перебрасываться летающей тарелкой между палаткой и задней стеной дома.

Мальчик был слегка накачан, как выражаются юнгианцы, вниманием и лестью, исходящими от Марка и Тони. Я судил об этом по его попыткам ловить тарелку с вывертом – одной рукой за спиной или между ног. Удавалось это ему процентах в сорока из всех попыток, но каждая удача становилась для него источником дополнительной энергии, радости и даже дерзости.

– Все в порядке, мистер Гудгейм. Им обязательно понравится. А как иначе?

– Хорошо, но дойдет ли до них?

– Они же сказали, что учились на отделении кино! Они купили кинотеатр «Мажестик»! Если не они, то кто? – сказал Эли. Он перечислил целый набор фактов о Марке и Тони, призванный доказать мне, что они были истинными ценителями кинематографа, то есть ровней нам в области сценарного искусства, а стало быть, мы прекрасно сработаемся.

Однако тут Эли нахмурился и сказал:

– Но не сочтут ли они наш сценарий вторичным? Все фильмы ужасов в каком-то смысле имеют схожую канву, и это не плагиат, а, скорее, уважение к наследию и традиционным приемам. Да?