Свет – это мы

Кажется, я оказался в состоянии поздравить их и сказать, что я их всех люблю, но уверенным быть сложно, поскольку я все еще чувствовал себя совершенно выжатым. Потом я снова закрыл глаза и проспал еще четырнадцать часов подряд. Мне это известно потому, что Джилл, готовя мне обед на следующий день, повторяла: «Ты проспал четырнадцать часов подряд!»

Потом высокий человек с бородкой клинышком и седеющей шевелюрой до плеч присел рядом со мной на диван, представился Финеасом, а потом сказал:

– Не хотели бы вы заняться со мной алхимическим процессом?

Из этого я заключил, что передо мной юнгианский психоаналитик, а следовательно, я снова в надежных руках.

Финеас произнес небольшую речь, сказав, что мы доберемся до первопричины моего расстройства, а не будем лечить только симптомы, и я понял, что наконец получу лекарство, которое меня в самом деле исцелит, а не просто усыпит. Но я не удержался и спросил, не боится ли он меня, учитывая, что Джилл наверняка рассказала ему, на что я способен в отношении как себя самого, так и окружающих.

Он в ответ спросил, случалось ли мне нападать на людей, которые не пытались в этот момент убить моих друзей и близких.

Конечно же нет, ответил я.

Тогда он спросил, сколько случаев нанесения телесных повреждений самому себе я могу вспомнить за три года, предшествовавших трагедии в кинотеатре «Мажестик».

– Ни одного, – честно ответил я.

Тогда он утвердительно кивнул и спросил, не могло ли мое саморазрушительное поведение перед премьерой быть частью абстинентного синдрома, поскольку мой психоанализ был внезапно прекращен и никакого плана дальнейшей работы по восстановлению моего душевного здоровья не существовало.

Я признал, что мое обращение к насилию и в самом деле было вызвано чрезвычайными обстоятельствами и что я понимал, к чему он клонит, но все же сказал:

– Вне зависимости от обстоятельств, или от намерений, или от мотивации, или от того факта, что своими действиями я спас людские жизни, – я убийца, Финеас. По самому определению этого слова. Я лишил человека жизни.

– В каждом из нас живет убийца, – сказал Финеас небрежно, как будто его вовсе не волновало то, что я сделал. Он даже не прервал визуальный контакт. – Во мне безусловно живет убийца. Как и в Джилл, и в Исайе, и в каждом человеке, с которым вы когда-либо встречались. Эти наши внутренние убийцы заботятся о нашей безопасности уже многие тысячи лет. Они нас кормили. Они позволяли выжить нашим семьям. Они защищали наши страны, когда психопатические диктаторы пытались нас себе подчинить.

Я понял, о чем он говорит, но внезапно ощутил, что больше не могу поддерживать с ним визуальный контакт.

Тогда он сказал, что более точным – и менее осуждающим – способом говорить об этой силе, живущей внутри меня, было бы назвать ее «воином». Храбрым и благородным воином. Он сказал, что именно таким меня и видел весь Мажестик. И что настало время пожать этому внутреннему воину руку. И возможно, даже поблагодарить за его героические действия. За все, чем он пожертвовал, чтобы спасти людские жизни.

Когда он закончил все это объяснять, я едва дышал. А в конце нашего знакомства Финеас объявил, что нам необходимо встречаться трижды в неделю, и это вынудило меня признаться, что я, по всей вероятности, не смогу себе позволить платить по его расценкам в таких количествах.

– Все уже улажено, – сказал Финеас и направился к двери. – Увидимся завтра. И начинайте вести дневник сновидений, какими бы незначительными они вам ни казались. Мне нужно знать, что говорит подсознание.

Он вышел, я обернулся и увидел, что Джилл спускается вниз по лестнице. Она спросила, как прошло знакомство.

– Кто будет платить за мой психоанализ?

– У тебя все еще осталась медицинская страховка через школу. Как тебе понравился Финеас? Мне кажется, он замечательный. И очень тебе подходит.

– Школьный полис не покрывает психоанализ, тем более трижды в неделю, – сказал я.

Джилл обогнула балясину в основании лестницы и попыталась ускользнуть на кухню, бросив на ходу:

– Что ты будешь на обед?

– Кто платит за мой психоанализ? – повторил я и понял, что почти кричу. Меня это удивило.

Джилл повернулась и посмотрела на меня.

– Я.

– Но у тебя нет такого количества свободных…

– Я продала дом, – сказала она и закусила нижнюю губу с левой стороны. – Надеюсь, ты не против, что я теперь поселилась здесь. Так что ты хочешь есть?