Свет грядущих дней

Споры на эту тему они вели с самого начала войны. Горстка евреев, далеко не каждый из которых имел оружие, не могла свалить нацистов, но тогда какой смысл в сопротивлении? Сражаться, чтобы умереть с достоинством? Ради мести? Чтобы не уронить свою честь и передать ее грядущим поколениям? Или они вели борьбу, чтобы причинять ущерб врагу, чтобы вызволять и спасать – но в таком случае кого? Движение в целом или отдельных его участников? Детей или взрослых? Людей творческих профессий или лидеров? Должны ли евреи бороться внутри гетто или в лесах? В составе отдельных еврейских подразделений или вместе с поляками?

Настал момент принять наконец решение.

– Фрумка! – Гершель через стол обратился к девушке, глядя прямо в ее темно-карие глаза.

Она ответила ему таким же прямым твердым взглядом, хотя ничего не сказала.

Гершель сообщил, что пришла директива из Варшавы, от их уважаемого лидера Цивьи Любеткин. Согласно этой директиве Фрумка должна была воспользоваться паспортом, чтобы покинуть Польшу и отправиться в Гаагу, где располагался Международный суд Лиги наций. Она должна будет представлять там еврейский народ и рассказать всему миру о том, что с ним происходит. После этого ей надлежало отправиться в Палестину в качестве официального свидетеля нацистских злодеяний.

– Уехать? – повторила Фрумка.

Реня с бешено колотящимся сердцем посмотрела на нее. Она чувствовала, что Фрумка колеблется, и почти видела, как за внешним спокойствием скрывается напряженная работа мысли. Фрумка была их вождем, скалой, поддерживавшей их всех, мужчин и женщин. Кого отправят вместе с ней? Что они будут делать без нее?

– Нет, – объявила Фрумка твердо, но спокойно. – Если нам суждено умереть, умрем вместе. Но, – здесь она ненадолго замолчала, – давайте постараемся сделать свою смерть героической.

Услышав эти слова, произнесенные с непоколебимой уверенностью, все присутствовавшие облегченно вздохнули. Казалось, что всё вокруг оживилось, все заулыбались и начали притопывать ногами. Фрумка легко стукнула по столу кулаком – словно судья молоточком.

– Пора! Пора активизироваться.

Вот так они и выработали общее решение: защищаться.

Реня, всегда готовая к действию, вскочила с места.

Часть 1 Девушки из гетто

Героические девушки… Они отважно перемещались по городам и весям Польши… Каждый день подвергались смертельной опасности. Полагались исключительно на свою «арийскую» внешность и крестьянские платки, которыми повязывали головы. Без единого звука, без малейших колебаний они выполняли самые опасные поручения. Готов ли кто-нибудь отправиться в Вильно, Белосток, Лемберг[35], Ковель, Люблин, Ченстохов или Радом, чтобы контрабандой провезти нелегальную литературу, товары, деньги? Девушки добровольно вызывались сделать это так, словно не было на свете ничего проще. Нужно вызволить товарищей из Вильно, Люблина или какого-нибудь другого города? Девушки моментально принимали задание к исполнению. Ничто не могло им помешать, удержать их… Сколько раз они смотрели смерти в глаза? Сколько раз их арестовывали и обыскивали?.. Деятельность еврейских женщин во время нынешней войны станет славной страницей в истории еврейства. А простые Хайки и Фрумки – главными фигурами этой истории. Потому что эти девушки были неутомимы[36].

Эммануэль Рингельблюм. Дневниковая запись, май 1942 г.

Глава 1 По-Лин

Реня

Октябрь 1924 года