Свет и камень. Очерки о писательстве и реалиях издательского дела

Я включил сюда этот конкретный отрывок, потому что это один из самых идеальных способов начать повествование, одно из совершеннейших вступлений, которое только может быть создано каким-либо писателем или литератором. В нем описаны люди, местность, описано все, что они собой представляли и что переживали. Этот способ давно используется писателями, он развился и эволюционировал, теперь его также используют кинематографисты.

Автор начинает так, будто у него в руках широкоугольный объектив, он осматривает всю местность в целом, а затем уменьшает угол обзора до более личной, интимной картины. Он делает это потому, что лучший способ начать любой рассказ — дать читателю ощущение присутствия.

Такое начало позволяет читателю ближе познакомиться с персонажами истории. Кроме того, оно дает аудитории возможность воспользоваться всеми чувствами: услышать, увидеть, ощутить запах, прикоснуться и эмоционально пережить. А это все, что нужно читателю.

Все эти чувства активно используются в процессе чтения того, что вышло из-под пера писателя.

А задача писателя — помочь читателю все прочувствовать. Автор должен помочь читателю погрузиться в мир слов, который он придумал, развил, предложил и выстроил. Еще одна задача писателя — сделать так, чтобы читатель испытал те же чувства, что испытывал он сам в процессе создания произведения.

Очень важно, чтобы писатель всегда выстраивал понятные и осмысленные предложения. Если на формулирование осмысленного предложения уходит вечность, значит, смысл в нем есть. Писатели не работают по графику. Если что-то не получается, нужно больше практиковаться. А если не получается практиковаться, то зачем вообще становиться писателем?

Запомните: хорошая книга требует времени. Великая книга — это личное мнение.

Т. Э. Уотсон

Если читатель находит книгу или статью, которую хочет прочесть, читает небольшой отрывок и сразу же увлекается, погружается в атмосферу, он становится частью мира, созданного писателем.

Однако если читатель разочаровывается в прочитанной истории, значит, автор не справился с задачей написать то, что любому человеку захочется перечитывать вновь и вновь.

Не все будет ясно как божий день, как иногда кажется автору. То, от чего в восторге он сам, может восприниматься читателем совершенно по-другому.

Не все удается и становится успешным. Много раз то, что мы хотели написать, не соответствовало нашим ожиданиям, а потому умирало в муках от литературного голода и нужды. Слабые книги умирают. С этим ничего не поделать.

Для писателя это еще не самый страшный кошмар. Если его слова не могут затронуть умы тех читателей, на которых нацелено произведение, тогда какой смысл вообще быть писателем? Если же так случается, что слова теряют четкость и расползаются в неясную массу, потому что автор заболел, не может сконцентрироваться или испытывает какие-то трудности, значит, творческая изобретательность куда-то ушла, и в этом вся проблема.

Такое происходит довольно часто — чаще, чем можно подумать. Каждый творческий человек рано или поздно проходит через это. Как бы это ни раздражало, многие творческие люди сталкиваются с этим практически регулярно.

Проблема в том, что мы, писатели, слишком терпимо относимся к гремлину, называемому писательским блоком. Лично я не верю в его существование. По моему мнению, это просто оправдание, которое придумывают для себя лентяи, чтобы перестать писать. Это отговорка, и далеко не самая лучшая.

Всегда есть о чем писать. Не переживайте из-за этого. Имейте это в виду, если решили стать писателем. И пишите, не опасаясь критики. Пишите так, как будто ничто не стоит на пути.

Никто и никогда не позволит вам этим заниматься, кроме вас самих.

Глава 15. Философия писательского дела

Существует множество различных убеждений относительно формы писательской работы. Как писать, что писать и так далее. Многие писатели уверены, что их работа не имеет аналогов и окончательно и бесповоротно гениальна. Они создают величайшее произведение всех времен и народов, которое принесет кучу денег вне зависимости от того, кто его вообще будет читать, и все поймут, что они — сливки писательского общества, элита, лучшие из лучших.

Прекрасно, если вы предпочитаете такой настрой.

Что же касается меня, то, по моему мнению, есть гораздо лучший способ выразить через свою работу убеждения относительно настоящего писательского мастерства.

Однажды меня пригласили поучаствовать в дискуссии о написании детских книг и текущем состоянии дел в издательском бизнесе.

Всем участникам были заданы одни и те же вопросы. В частности: «Что бы вы сделали как автор, если бы издатель предложил разумный аванс в один миллион долларов? Вы бы позволили ему делать с рукописью все, что ему заблагорассудится, или нет?» Все мы ответили примерно одинаково, кроме одного весьма высокомерного автора.

Этот автор прямо заявил: «Да вы (указывая на меня), должно быть, совсем спятили, если говорите, что не взяли бы такую кучу денег».