Свет и тени

А за ней прибежала и самая младшая сестренка, которую звали Ононкомонджори. Приподнявшись с большим трудом на цыпочки, она заглянула в щелку и увидела нечто пресмешное.

Ума сидела и писала, как вдруг за дверью послышался шепот трех знакомых голосов и хихиканье. Она сразу поняла, в чем дело, торопливо сунула тетрадь под сари и, замирая от стыда и страха, зарылась лицом в постель.

Узнав об этом происшествии, Перимохон серьезно задумался. Беда, если женщина примется писать! Потом появятся повести, за ними — романы, а кто будет заниматься домашним хозяйством?

После долгих размышлений он пришел к весьма поучительным выводам: священный супружеский союз возникает из соединения силы женской и силы мужской, но если знания ослабят женскую силу, то в женщине начнет преобладать сила мужская. Дальше: столкновение двух мужских начал создаст такую разрушающую силу, которая уничтожит супружеский союз, следовательно, женщина останется вдовой.

До сих пор никто еще не выдвигал теорию более оригинальную!

Вечером Перимохон пришел к Уме и как следует отчитал ее, не поскупившись при этом на насмешки:

— Теперь тебе остается только заказать шамлу![27] А потом моя жена заложит карандаш за ухо и отправится в контору.

Ума не могла хорошенько понять, о чем он говорит. Она никогда не читала статей Перимохона, поэтому чувство юмора у нее было еще недостаточно развито. Но она расстроилась до слез и долгое время после этого разговора ничего не писала.

Однажды осенним утром какая-то нищенка запела под окном песню Агомони[28]. Прижавшись лицом к оконной решетке, Ума молча слушала. Она была одна, светило осеннее солнце, и ей вспомнилось детство. А когда она вслушалась в песню Агомони, то больше не могла выдержать.

Ума не умела петь, но с тех пор, как она научилась читать и писать, у нее появилась привычка записывать услышанные песни. Тогда ей становилось не так обидно, что она не может их петь.

Нищенка под окном пела:

Говорит прохожий: «Мать Умы,
Вон потерянная твоя звезда!»
Мать-королева от счастья
Едва не сошла с ума.
«Где ты, где, моя Ума? —
Говорит королева и плачет.—
Иди ко мне, Ума, иди!
Иди ко мне на колени!»
Протянула девочка руки,
Мать обнимая за шею,
И с обидой шепчет: «Когда же
Возьмешь ты меня домой?»

Сердце Умы переполнилось тоской, на глаза навернулись слезы. Она тихонько позвала певицу, закрыла дверь и, старательно выводя буквы, стала записывать песню в свою тетрадку.

Но Тилокомонджори, Конокомонджори и Ононкомонджори все видели через щелку. Они захлопали в ладоши и закричали:

— Боу-диди, а мы видим, что ты там делаешь!

Ума быстро открыла дверь, вышла из комнаты и жалобным голосом стала их упрашивать:

— Не говорите никому об этом, припадаю к вашим ногам! Я больше никогда не буду так делать, я больше никогда не буду писать!

Тут она заметила, что Тилокомонджори тянется к ее тетрадке. Прижав тетрадку к груди, Ума убежала.

Золовки хотели отнять тетрадку силой, но, сколько ни старались, у них ничего не вышло. Им пришлось позвать на помощь своего умного брата.

Явился Перимохон и с важным видом сел на кровать.

— Отдай тетрадку! — сказал муж грозным голосом и, видя, что приказание его не выполняется, повысил голос еще на два тона: — Отдай, тебе говорят!

Девочка прижала тетрадку к груди и умоляюще смотрела на мужа. Когда же она увидела, что Перимохон поднялся, чтобы отнять тетрадку, она бросила ее и сама тоже упала на пол, закрыв лицо руками.

Перимохон поднял тетрадку и стал громко читать все, что в ней было написано. С каждой фразой Ума все сильнее прижималась к полу, а три девочки-слушательницы заливисто хохотали.

Больше Ума не видела своей тетрадки.

У Перимохона тоже была тетрадка, но полная язвительных записей, и, к сожалению, не было никого, кто мог бы отнять ее и уничтожить.

СВЕТ И ТЕНИ

I

Вчера весь день лил дождь. Сегодня дождь прекратился, и солнце и разорванные облака как бы поочередно водят длинной кистью по полям почти зрелого раннего риса. От прикосновения света широкое зеленое полотно вспыхивает яркой белизной, но уже в следующее мгновение все покрывается густой тенью.

На небесной сцене игру ведут только два актера — облака и солнце; каждый из них исполняет свою роль, но не счесть, во скольких местах и сколько пьес разыгрывается одновременно на сцене земли.