Свет и тени

Мальчик стал волшебным ключом, открывавшим сердце Хорлала. Раньше, когда он готовил уроки один, только для себя, он совсем иначе воспринимал английскую литературу. А теперь стоило ему заинтересоваться каким-нибудь вопросом по истории, естествознанию, литературе, как сейчас же хотелось поделиться с Бену. Пытаясь заинтересовать Бену, он углублял свое знание предмета, и радость становилась еще более полной.

Когда Бену возвращался из школы, он наскоро управлялся с обедом и бежал к Хорлалу. Никакими уловками и соблазнами матери не удавалось его удержать. Нонибале это, конечно, не нравилось. Ей казалось, что учитель старается привязать к себе мальчика ради того, чтобы сохранить свое место.

И вот однажды она вызвала Хорлала к себе и, прикрыв лицо покрывалом, сказала:

— Ты ведь только учитель, так занимайся с мальчиком по часу утром и вечером. Зачем ты проводишь с ним все свое свободное время? Он теперь никого не признает — ни мать, ни отца. Чему ты его учишь? Раньше, бывало, одно имя матери вызывало у него крик радости, а теперь его не дозовешься. Кроме того, Бену — мальчик из знатной семьи, и ему вовсе не подобает сближаться с тобой так тесно.

А еще раньше Ротиканто приводил Одхорлалу-бабу примеры, когда в других семьях неизвестные под видом учителей так порабощали ребенка, что захватывали имущество ученика, после того как он вступал во владение наследством, или же становились для молодого хозяина самыми авторитетными лицами и вертели им как хотели.

Хорлал, конечно, догадывался, что камешки бросают в его огород, но он молчал и терпел.

Но когда таким тоном заговорила мать мальчика, которого он так любил, это причинило ему жестокую боль. Теперь он хорошо понимал, как смотрят на учителя в богатом доме. Учитель должен поставлять знания, как корова дает молоко. Любить ученика и относиться к нему, как к родному, — непозволительная наглость! Этого не мог вынести никто, начиная от слуги и кончая хозяйкой. Они считали любовь Хорлала к Бену лишь ловким ходом, сделанным ради достижения каких-то своих целей.

— Хорошо, мать, — с дрожью в голосе ответил Хорлал хозяйке, — теперь я буду только давать Бену уроки. Больше ничего между нами не будет.

Хорлал сдержал свое слово и после занятий не пришел, как всегда, поиграть с Бену. Весь день он бродил по улицам, и чего ему это стоило, про то знал только он один.

Вечером он пришел на очередной урок. Мальчик был угрюм и невесел. Хорлал не стал объяснять причины своего отсутствия. Урок прошел вяло, кое-как.

Обычно Хорлал вставал, когда было еще темно, и готовился к занятиям в колледже. По утрам Бену, наскоро умывшись и позавтракав, прибегал к нему, и они шли в сад. Там был бассейн с рыбами, и учитель с учеником каждый день кормили их крошками. А в один из уголков сада Бену натаскал камни, устроил маленький парк, где все было по-настоящему: забор, ворота и дорожки; в нем свободно могли бы жить лилипуты. Уход за этим садом был их второй утренней обязанностью. Когда становилось жарко, они возвращались домой и занимались.

Утром Бену встал раньше обычного и прибежал дослушать рассказ, который учитель не успел вечером ему досказать. Он хотел сделать приятное Хорлалу, поднявшись так рано. Но Хорлала уже не было в комнате. Швейцар сказал, что он куда-то ушел.

В этот день на уроке маленькое сердце Бену сжималось от горькой обиды; личико его было серьезным. Он опять не спросил, почему Хорлала утром не было дома. А учитель, избегая взгляда мальчика, занимался с ним, уткнув нос в книгу.

Когда мальчик пришел обедать, мать спросила у него:

— Что с тобой творится со вчерашнего вечера? У тебя такое грустное лицо, ты ничего не ешь.

Бену молчал. Мать привлекла его к себе, нежно обняла и пыталась понять, в чем дело. Наконец Бену не выдержал и залился слезами:

— Мама, учитель…

— Что учитель?

Мальчик не мог объяснить, что именно сделал Хорлал; его обиду невозможно было выразить словами.

— А, наверно, он жаловался тебе на твою маму? — спросила Нонибала.

Бену не понял, что хотела сказать мать, и, ничего не ответив, ушел.

V

В доме Одхорлала-бабу пропало несколько платьев. Вызвали полицию. Во время домашнего обыска осмотрели и сундук Хорлала. Ротиканто с невинным видом заявил:

— Разве вор станет класть ворованное в сундук?

Вещей так и не нашли. Одхорлал никак не мог примириться с потерей. Он сердился на весь свет. А Ротиканто говорил:

— В доме так много людей — неизвестно кого обвинять, кого подозревать. Каждый приходит и уходит, когда ему вздумается.

Одхорлал вызвал к себе Хорлала:

— Слушай, Хорлал, мне неудобно больше держать вас всех в доме. Устраивайся где-нибудь в другом месте и приходи заниматься с Бену только в точно назначенное время. Так будет лучше. Я согласен прибавить тебе две рупии к жалованью.

Ротиканто, покуривая трубку, прибавил:

— Да, так будет лучше. Лучше для вас и для него.

Хорлал молча слушал хозяина, потупив голову.

Он не в состоянии был что-либо ответить. Возвратившись в свою комнату, Хорлал написал хозяину, что ему по некоторым причинам неудобно больше заниматься с Бену и он сегодня же собирается уехать.