Свет и Тьма

– Дело в цене вопроса. Предложить много, столько, сколько он не заработает за всю свою жизнь, и вперед – пусть спит, а ты вольешь ему противоядие. Если подействует – тогда и Санде.

– А можно, я задам вопрос – вдруг перебил Нед. – С подопытным все ясно, ты прав, так и сделаем. Я о другом. Скажи, как ты относишься к Хевераду?

– Хм… ты думаешь, я готов его отравить? – рассмеялся лекарь. – Ну, во‑первых, я лекарь и не могу желать зла тому, кого я лечу. Не говоря уж об отравлении. А потом – ну да, я злюсь на Нулана. Свинья он! Да что теперь поделаешь… друзей, как и любимых, нам дают боги. Он переживал, что арестовал меня, чуть не плакал. Я видел это. Если не касается политики и прибыли – он хороший человек. Просто заигрался в свои игры. Я не хочу ему зла. Да, прежних отношений уже не будет. Но что поделаешь? Все меняется, и мы меняемся. Я бы сейчас был уже у себя в городке, с любимой женой… а видишь, как вышло, – внезапно сменил тему лекарь. – Обещаю тебе, что, пока ты не разбудишь Санду, я не покину ее. Сделайте побольше амулетов видимости, развешайте на каждом углу… Впрочем, я вижу, что ты это сделал, – усмехнулся Жересар, глядя на дверь. – Ты стал другим, Нед. Замечаешь ты или не замечаешь – ты возмужал. Сейчас уже никто не узнает в тебе того мальчишку, с которым я ездил в город к лекарям. Дура моя дочь… как бы я хотел, чтобы вы полюбили друг друга. Но… что есть, то есть. Береги свою любовь, не всем дано такое счастье!

– Вот ты где! – распахнулась дверь, и мягко вошел Имар. – Темнеет, нам нужно идти. Привет, Жересар. Как дела у девочки?

– Все у нее нормально, – улыбнулся лекарь. – Она спит – спокойно, хорошо. Ей можно только позавидовать. Идет время, текут часы, а она остается такой же, как и была.

– Статуей. Прекрасной статуей, – уголками губ усмехнулся Имар. – Нет уж, лучше жить бурно и весело! Чем так…

– Да, ты прав… ладно, шагайте, делайте свои дела. Я сейчас волью ей укрепляющего состава и немножко подкормлю ее бульоном. Ей этого хватит надолго…

* * *

– Наконец-то! – Имар ввалился в дверной проем следом за Недом, а Сенерад, удивленно похлопав глазами, с интересом спросил:

– Вот это и есть ваши отводящие глаз амулеты? Да-а… замечательно. Понятно, как с такими штуками вы стали настолько могущественны! И не дай боги, ваш секрет выплывет на всеобщее обозрение – пакостей могут натворить немерено. Да проявитесь, что ли! Отвратное чувство, когда разговариваешь с пустотой!

Нед следом за Имаром сдернул с шеи магический амулет и спросил:

– Ну что там у нас с принцем? Как он?

– Ну как… лежит, спит, – пожал плечами лекарь.

– Что, все это время спит, что ли? – удивился Нед. – Может, я его зашиб слишком крепко? Да вроде шевелился!

– Я ему снотворное зелье лью в глотку, – невозмутимо сказал Сенерад, снимая с плиты кипящий чайник. – Ну что смотришь? Вы оставили мне молодого парня! Да он дверь высадит и прибьет старика! И я даже не успею воспользоваться благами от дружбы с будущим… кем ты там собрался заделаться при дворе? Советником короля? Тут такие слухи про тебя ходят…

– И какие же слухи? – ухмыльнулся Нед. – Что я тайный сын Хеверада?

– И это тоже, – кивнул лекарь, выставляя чашки на стол, – бастард Хеверада, тайный правитель Замара, демонолог, поглотивший душу королевы и короля, кто еще-то… забыл… А! Демон во плоти! Убийца, которого арды заслали к нам для разрушения страны!

– Интересно, как это я могу быть одновременно бастардом Хеверада и ардом, засланным для уничтожения чего-то там… – кисло спросил Нед, настроение которого резко испортилось.

– А ты что хотел от народа? Интересно даже! Ты считаешь, что люди всегда воздают добром за добро? Вот разогнал ты магов, запряг их в государственную упряжку, и что тебе за это – пирожок? Может, и пирожок. Только с отравой. Даже забавно слушать про твои зверства – а пусть боятся!

– А зачем мне, чтобы они боялись? Я не хочу, чтобы меня боялись! Хочу, чтобы меня уважали, любили, в конце-то концов!