Свет и Тьма

– Идем, – поманил он Миру.

Та дернулась, глядя на него словно загнанный зверь.

– Идем, – повторил он с нажимом. – Не заставляй меня применять силу, ведь все равно я заставлю тебя спуститься.

А со сцены уже раздавался голос Делианариса:

– Господа, сегодняшний аукцион подходит к концу. Но, прежде чем вы покинете эти стены, позвольте представить наш великолепный, но еще неограненный алмаз. Легендарную шестую стихия и ее прекрасный сосуд.

В зале стало тихо. Как и на балконе.

Лейвы безмолвно наблюдали, как тар Хлаарс тянет Миру за руку. Она смотрела на меня умоляющим взглядом, но я даже не двинулась с места. Потому что не могла ничего изменить.

Мое сердце разрывалось от сожаления. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько беспомощной, как в тот момент. Но понимала, что Мире придется пройти это самой.

Отчаяние в глазах подруги стало невыносимым, и я опустила взгляд. Чувствовала себя при этом предательницей. Похоже, и сама Мира думала так же. Потому что процедила что-то нелицеприятное в мой адрес, вырвала руку из хватки куратора и, вздернув подбородок, пошла впереди него.

Я думала, что успею совладать с эмоциями, пока Мира окажется на сцене. Ведь, только чтобы спуститься с балкона ей понадобится не меньше пяти минут.

Но спустя считанные мгновения ректор довольно ухмыльнулся и движением фокусника указал в угол сцены.

– Господа, а вот и наш будущий бриллиант. Позвольте представить носительницу редчайшей стихии. Нетронутый сосуд Тьмы – бесценное сокровище Саартога, достойное самого короля!

Из Делианариса вышел бы отличный ведущий топового телешоу. Он умело владел вниманием зрителей и превосходно управлял голосом.

На сцене появилась Мира. Повернула голову в сторону балкона и замерла. Даже сквозь вуаль я почувствовала укоризненный взгляд.

Ее руки нервно мяли подол, но спина была прямая как палка.

– Подойди, – поманил ректор.

Мира деревянно шагнула к нему.

– Умница. А теперь подними вуаль, – ласково, словно она была душевнобольной, приказал Делианарис.

В ответ Мира лишь дернула плечом. Тонкие пальцы крепче сжали тёмную ткань.

– Подними вуаль, – не повышая голоса, но с нажимом потребовал ректор.

На глазах у всех она отрицательно качнула головой.

Из зала раздались смешки. Лицо ректора стало пунцовым. На миг он словно утратил привычное самообладание.

– Отлично, – процедил сквозь зубы. – Наша темная роза с шипами. Прекрасный экземпляр для тех, кто хочет собственноручно воспитывать покорность в жене.

По залу пробежал одобрительный гул. А потом что-то произошло.

Мирайя вдруг задеревенела. Пальцы разжались, выпуская подол платья. Руки медленно, словно бы с усилием, начали подниматься к лицу.

И тут до меня дошло.

Ректор ментально воздействует на неё!

Но как это возможно? Он ведь сам сказал, что зал аукционов защищён от магии. Да и я пробовала дотянуться до источника. Это невозможно. К тому же на разуме Миры стоит ментальный щит!

Но этот щит не помешал Делианарису надавить на Миру и заставить её снять вуаль. А ещё раньше загипнотизированные лейвы по его приказу демонстрировали мощь своих источников.

Значит, для ректора существует лазейка – догадалась я. У него есть доступ к магии в отличие от всех остальных.

– Нет! – произнесла вдруг Мирайя.

Я с удивлением всмотрелась в подругу. Как она может возражать? Разве ректор не управляет сейчас ее телом?

Да, ее голос прозвучал не слишком чётко. Словно сквозь стиснутые зубы. Как будто Мира… боролась с внушением?

Но разве такое возможно? Ведь Делианарис – самый сильный менталист в Арбадоне. А у нее на испытании горгульи не показали даже первый уровень.

И всё же на сцене происходило что-то непонятное.

Причём это заметила не только я. Лейвы на балконе начали переглядываться, а затем и возбужденно перешептываться. Маги в зале тоже не молчали. Многие повскакивали с мест и громко обсуждали то, что творилось на сцене.

– Дор Делианарис, – шум перекрыл глава Ковена, который поднялся с места и теперь возвышался над партером, – что здесь происходит?

Ректор сделал шаг назад. Они с Мирой синхронно выдохнули. И только тогда я поняла, какого пика достигло напряжение на сцене. Неужели Тьма в Мирайе настолько сильна, что она смогла на равных противостоять ректору? А как же горгульи?

Я ничего не понимала. И мысленно присоединилась к вопросу тара Афалеона. Мне тоже очень хотелось знать, что же здесь происходит.

И всё же ректор – превосходный актёр, в чем я тут же и убедилась.

Делианарис отошёл от Миры, так и не сдвинувшейся с места, ещё на пару шагов. Затем достал из кармана белый шёлковый платок, демонстративно отёр пот со лба, убрал платок обратно и лишь после этого улыбнулся поистине голливудской улыбкой. Не знаю, как другие, а я не поверила его сияющему выражению лица. Но играл ректор мастерски.

– Вы видели, а? Дор Афалеон, вы впечатлены?

Затем он снова указал рукой на Мирайю:

– Чёрный бриллиант коллекции Саартога, настоящая весса…

На этом месте маги в зале вновь зашумели, перебивая ректора. Но он не выглядел расстроенным. Напротив, сиял как начищенный медный таз, слушая комментарии и разные версии.