Свет, который мы потеряли

Мы встретились возле галереи. Несмотря на будний день, на выставку явились не только мы с Джулией. Успех твоей книги и рецензия в газете собрали довольно много любопытных. «Свет. – Прочитали мы на стене. – Ретроспективная выставка фотографий Габриеля Сэмсона».

Мы с Джулией переходили от одной фотографии к другой за группой незнакомых дамочек, которые, как и мы, воспользовались перерывом на обед. За нами брело несколько студентов Нью-Йоркского университета. В начале галереи висели фото Арабской весны, некоторые из тех, что показывал Джон Стюарт, листая твою книгу. Захватывающие, поразительные фотографии, как и все твои работы, цепляющие сразу, – как у Стива Маккарри, которым ты восхищался.

– Сколько надежды! – то и дело повторяли дамочки перед каждой фотографией. – Посмотрите, сколько надежды во взглядах.

Дошло до того, что Джулия закатила глаза и одними губами стала их передразнивать.

Но хотя она и закатывала глаза, сама то и дело повторяла: «Захватывающе! Эффектно!» И это была правда, тебе удивительно удавалось схватить переживание, найти правильный ракурс, наполнить изображения цветом, чувством, энергией.

– Говорят, этот парень крутой, – сказал за спиной студент. – Типа залезет на гору, спрячется между камней и все равно снимет, как ему хочется. Я слышал, в Ираке его здорово избили – фоткал жену не того человека.

Я вдруг поняла, что сама-то понятия не имела, почему на тебя напали в Ираке. Знала, что избили, но не более того. И после этого ты набрал меня. Надо, наверное, было расспросить тебя. Уж не потому ли ты так и не позвонил мне из Аризоны?

Продвигаясь от одной фотографии к другой, я обратила внимание, что размещены они в обратном хронологическом порядке. И благодаря этому казалось, что надежда и решимость в глазах людей растет – более ранние фотографии исполнены с гораздо большей энергией, чем поздние. Потом сопровождающий текст на стене сообщил, что мы уходим еще глубже в прошлое, когда не было ни Арабской весны, ни фотографий из твоей книги, и мы увидели снимки, сделанные в Афганистане, в Пакистане, в Ираке. Рецензии на выставку я не читала, но поняла, что все эти снимки – из книги «Непокорные». Очень интересно было сравнить фото разных стран. Дальше я увидела знакомые виды Нью-Йорка, девочку за зарешеченным окном – ту, которая вдохновила меня на создание серии «Всей Галактики», посвященной детским мечтам. Потом завернула за угол и застыла как вкопанная: вся стена передо мной была увешана моими фотографиями.

– Ничего себе, – сказала Джулия за моей спиной.

Мне двадцать четыре года, я смеюсь, запрокинув голову, с бокалом в руке. А вот – сижу на диване, улыбаюсь, протянув к тебе руки. А вот – на кухне, радостная, в руке тарелка с вафлями. Потом еще фото, где мне двадцать три, я надеваю туфли на каблуке, волосы распущены, свисают чуть ли не до пола. А в самом конце экспозиции – фотография, которой я сама даже не видела: я сплю на кушетке, одна рука лежит на ноутбуке, другая сжимает страницы рукописи.

На стене надпись: Все, к чему прикасается женщина, исполненная света, становится светлее. Lucy, Luce, Luz, Light[15].

Добравшись до конца выставки, мы увидели на столике стопку книг, а рядом небольшая табличка: «Книги подписаны автором».

Я остановилась.

– Ты чего? – спросила Джулия. – С тобой все в порядке? Я…

– Сама не знаю, – сказала я. – Где уж тут в порядке…

Не знаю, как назвать сложные чувства, переполнявшие меня. О чем ты думал, развешивая по всей стене эти фотографии, почему мне ничего не сообщил?

– Я куплю эту книгу, – заявила я, указывая на стопку.

Женщина, которая мне звонила, смотрела на меня не отрываясь. Потом взглянула на имя в кредитной карте.

– Так это вы… – сказала она, – Люси.

– Да, это я, – кивнула я.

Кажется, она хотела что-то еще сказать, но, видно, передумала, вручила для подписи квитанцию и протянула книгу.

Я расписалась, отдала ей квитанцию.

– Он очень талантлив, – сказала она.

– Да, я знаю. Всегда таким был.

На обратном пути в офис я пыталась собрать мысли в кучку, голова шла кругом. Наконец добралась, села за стол, сунула книгу в ящик стола. Сосредоточиться ни на чем не могла. Тогда открыла почтовый ящик и послала тебе письмо.

Привет, Гейб,

сегодня была на твоей выставке в галерее Лэндиса. Не знаю, что и сказать. Очень мило с твоей стороны, но мне бы хотелось, чтобы ты спросил сначала меня. Или хотя бы сообщил. Я была слегка потрясена, когда, повернув за угол, увидела на стене себя.

Люси

Ответ пришел сразу.