Свет, который мы потеряли

– Думаю, в любом случае мне надо вернуться, – сказал ты, и голос выдал твое волнение. – Ради себя самого. Я хочу подать заявление об уходе. Надеюсь, к концу лета буду дома. И… от тебя ничего не жду. Жизнь очень коротка, Люси. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы мы оба были счастливы.

Я не знала, что ответить, ведь я тоже хотела, чтобы мы оба были счастливы. Но понятия не имела, как это устроить.

– Хорошо, – сказала я. – А пока береги себя. Мы… Когда вернешься, мы еще поговорим.

– Я люблю тебя, Люси.

Я не могла оставить эти слова без ответа, тем более что сама чувствовала то же самое.

– Я тоже, – прошептала я, и к горлу подступили слезы. – Я тоже люблю тебя, Гейб.

Любила, люблю и всегда буду любить. В ту минуту я поняла это ясно. Даррена я тоже люблю, но у нас с тобой все по-другому. Если бы я не встретила тебя, меня вполне бы удовлетворил Даррен. Но я вкусила запретный плод. Я отведала плод древа познания. И увидела, что жизнь может предложить мне гораздо больше.

Я понимала, что придется забыть и не думать больше о том, что могло бы быть, если… И то, что, видите ли, Гейб мне нравится больше, не есть достаточный повод для уничтожения союза с добрым и великодушным человеком. И уж тем более не повод, чтобы принести страдание своим детям.

В тот день работать я больше не могла и попросила отгул. Поехала домой и легла спать на диване в обнимку с «Любовником леди Чаттерли».

Глава 73

Есть некоторые вещи, о которых мы знаем, не догадываясь об их существовании.

Мне следовало все понять, когда в полдевятого вечера я заснула в кровати Лиама, не дочитав до конца рассказ из книжки «Если дать мышонку печенье».

Мне следовало все понять, когда у меня случилась задержка в пять дней, потом – в десять.

Но до меня все никак не доходило, пока я не проснулась среди ночи от ощущения, что не успею добежать до туалета – вырвет раньше. Я протянула руку и схватила контейнер для мусора, стоявший возле прикроватного столика.

– О господи! – промычал Даррен, подскакивая на постели. – Тебя что, тошнит?

Я вытерла рот рукой и наконец сообразила.

– Кажется, я забеременела, – со стоном сообщила я. – У нас есть тест на беременность?

Я покрепче завязала пластиковый пакет с мусором, чтобы не пахло, пытаясь сообразить, что к чему. Стала высчитывать недели. До этого я не сомневалась, что не залетела в день, когда была с тобой и через несколько часов – с Дарреном. Но, видимо, ошиблась. Все тело мое вспыхнуло, когда в голове молнией сверкнула мысль: «Чей же это ребенок?»

– Постой, ты серьезно? – спросил Даррен.

– Так же серьезно, как Пражская дефенестрация[18], – сказала я, стараясь ничем не выдать своего потрясения. Своего ужаса.

Даррен спрыгнул с кровати и заключил меня в объятия.

– Но это же прекрасно! – воскликнул он. – Мы с тобой наполним маленькими человечками весь дом! Ты же знаешь, мне всегда хотелось иметь больше детей. И наш новый дом будет самым прекрасным, самым счастливым домом на свете!

– Да, наверное… – промямлила я, а сама думала совсем об иных перспективах, и голова шла кругом.

«Говорить или не говорить?» – лихорадочно соображала я.

Если скажу, бросит он меня или нет? Вышвырнет вон? Если это случится, нашей семье конец. Нет, признаваться ни в коем случае нельзя. Но если ребенок и в самом деле твой? Как можно позволить ему воспитывать твоего сына?

– Прости, меня снова тошнит, – сказала я и побежала в туалет.

Неужели это случилось со мной? В голове не укладывалось. Какая-то мыльная опера.

Я знала, что совсем скоро ты вернешься в Нью-Йорк. И решила подождать. Сообщать тебе пока не было надобности. Во всяком случае, по телефону. И не сейчас.

Жаль, что я не поступила иначе. Если бы знать, что у нас не осталось времени, если бы знать, что все вот так закончится, я бы связалась с тобой в тот же день. Как жаль, что нельзя отмотать назад время и сделать звонок. Может быть, с тобой этого вообще не случилось бы.

Глава 74

На нашу жизнь влияет множество факторов, способных кардинально ее изменить. Наши решения, например. И конечно, ход вещей в мире, судьба, Бог, высшие силы – называйте как угодно. Я сама не знаю. Я тринадцать лет пыталась разобраться с этим вопросом.

В тот вторник я ехала на работу на такси. То ли по причине неопределенности положения, то ли из-за чувства вины или осознания того, что я так еще и не поговорила с тобой, но тошнота в последние недели превзошла саму себя. А потому в метро спускаться я не рисковала: боялась, что меня вырвет на соседа. В общем, ездила на такси. Даррен предложил машину с шофером, который возил бы меня на работу и обратно, но это было бы слишком. Так что каждое утро я ловила такси. А иногда и вечером. Тот, кто называет это состояние «утренней тошнотой», – оптимист. У меня всегда лежала в сумочке парочка пластиковых пакетиков, но до сих пор в такси меня не рвало. Другое дело – на работе. Мне кажется, я так перепугала свою помощницу, что она дала обет безбрачия.