Свет, который мы потеряли

Я снова стала твоей рабыней, Гейб, ведь несмотря на то, что ты порядочно изменился за эти годы, в главном ты остался прежним. Все тот же Гейб, который при каждом удобном случае цитировал Шекспира, и, глядя на тебя в такие минуты, я и сама чувствовала себя юной, полной надежд, и жизнь казалась бесконечной. В голове мелькнула мысль: не попросить ли тебя остаться? Интересно, как ты ответишь: так же, как десять лет назад, или иначе? Но мне было страшно: вдруг ты скажешь то же самое. И тогда все очарование нашего свидания разрушится.

– Ладно, даю тебе время все обдумать. Чтобы было пространство для маневра, – сказал ты.

– Да, это лучше всего, – отозвалась я, а сама подумала, что лучше бы маневрировал ты.

Ты взял меня за руку:

– Но знай, я все время буду думать о тебе.

– И я тоже, – ответила я шепотом.

Мы поцеловались в последний раз, и я отправилась домой на метро, ни на минуту не расставаясь с тобой в мыслях.

Глава 69

Тайны бывают разные. Сладостная тайна, которой хочется наслаждаться, смаковать, как конфетку; тайна, подобная бомбе, способная разрушить твой мир; тайна захватывающая: чем чаще ты делишься ею с другими, тем интереснее жить. Наша с тобой тайна обладала всеми качествами бомбы, но для меня она была сладостной. Я вернулась домой, приняла душ, вспоминая твои ласки, слова, объятия. Потом надела старую спортивную толстовку, которую носила, когда мы с тобой жили вместе, натянула рейтузы. И вместо того чтобы сесть за компьютер и хотя бы ответить на письма, я достала потрепанную книжку «Любовник леди Чаттерли». Эту книгу я не перечитывала с окончания колледжа. Непонятно, как ей удалось за все эти годы избежать ссылки в букинистический магазин, но я была рада этому. Я открыла пятнадцатую главу – Джон Томас и леди Джейн. Помнишь эту главу? В ней описывается, как леди Чаттерли и Меллорс убегают в сад, прячутся в сарае и там вплетают друг другу в лобковые волосы цветы. Когда я училась, эта сцена казалась мне очень сексуальной. Да и до сих пор я считаю ее таковой.

Где-то около часа я читала про Конни и Меллорса, про Хильду и Венис. Думала о том, что наше с тобой свидание очень похоже на ночь, которую провели Конни и Меллорс перед поездкой Конни в Италию.

Потом послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа. Даррен вернулся.

– Мамочка! – Первой в дом вбежала Виолетта.

– Мамочка, мамочка! – За ней вприпрыжку несся Лиам.

Они с разбегу запрыгнули ко мне на диван, и я расцеловала обоих.

– А папа раскрыл нам тайну, – сообщил Лиам.

– Ш-ш-ш, – сказала Виолетта, – тайны нельзя рассказывать. Ты что, забыл? Папочка очень долго хранил ее, нам даже не полагалось об этом знать.

В голове у меня снова вспыхнуло имя Линды. Но не мог же он про нее рассказать детям!

Вошел Даррен, поставил на пол сумку с детскими вещами:

– Ага, проболтались, и тридцати секунд не прошло.

– Мы не проболтались, папочка, – сказала Виолетта. – Честно-пречестно, правда, Лиам?

Лиам закивал.

Даррен тяжело вздохнул и затопал наверх.

– Подожди! – крикнула я ему в спину. – В конце концов, вы мне скажете, что у вас за тайна?

– Погоди, узнаешь. Сейчас вернусь и кое-что тебе покажу.

– Как провели время? – спросила я детей, хотя мне было не до этого.

– Гуляли в парке с дедушкой и бабушкой, – сказала Виолетта. – Помнишь парк? Он совсем маленький, меньше, чем у нас, зато там есть лабиринт с высокими стенами.

– Помню, конечно. И еще там есть детские качели.

Она закивала.

– Да, и мы на качелях качались, – сказал Лиам.

– Но он меньше весит, и папа помогал, чтобы я не оставалась внизу. – Виолетта соскочила с дивана. – Надо посмотреть, как мои куклы поживают.

– И мое лего, – сказал Лиам, спрыгивая следом.

Я пошла за ними наверх, чтобы отыскать Даррена. Он был в кабинете, включал компьютер. Даррен часто напоминал мне, что эта комната станет детской, если у нас появится третий.

– Ох уж эти маленькие засранцы, – сказал он, открывая на экране компьютера несколько окон. – Я не собирался тебе говорить, пока все не будет готово, но они подслушали наш разговор с отцом. Я хотел уложиться к нашей с тобой годовщине. Неужели прошло почти десять лет? Не верится даже.

– Восемь лет, – уточнила я. – Мы поженились восемь лет назад, в ноябре.

– Но познакомились – десять. – Он повернул ко мне экран. – Я купил дом!

Я даже не сразу поняла, о чем он.

– Ты купил… что?

– В этом вся тайна! Я обхаживал их с того самого лета, когда Виолетта родилась. Очень уж захотелось купить дом, где мы с тобой познакомились. И в январе наконец уломал их продать.

Я все еще мучительно пыталась понять, что, собственно, происходит. Даррен встал и взял меня за руку:

– Я понимаю, в последний год у нас с тобой не все шло лучшим образом, но ведь прошлым летом мы были так счастливы в Ист-Хэмптоне, я и подумал…

На глаза навернулись слезы.

– Даррен, – проговорила я, сжимая его руку.

Так он, значит, все-таки любил меня, он все-таки хотел, чтобы у нас все было хорошо. До этой минуты я не была в этом уверена. Но как же его роман? Я совсем запуталась, ничего не понимала. Зачем роман, если он собирается купить дом?

Он тоже крепко сжал мою руку: