Свет между нами

Люсьен проводил меня вниз. Я пытался мысленно составить карту дома, но тот был слишком огромным, заставленным мебелью, с бесчисленным количеством коридоров и дверей. Я ощущал его размеры вокруг себя. Казалось, запоминание обстановки займет целые месяцы.

Мы вернулись за стол, и я практически «видел» огорчение на лицах родителей.

– Она в порядке, – ровным голосом сообщил я. – День был длинным, а ночь еще длиннее, но Шарлотта в норме. Она настояла на том, чтобы я спустился и провел с вами время. И вот я здесь.

– Шарлотта – добрая душа, да? – заметила мама.

– Да, – отозвалась сидящая напротив меня Ава. Судя по тону, у нее были мысли по этому поводу, она решила оставить нравоучения на потом. Мама хотела услышать подробный рассказ о нападении – ей нужно было лишний раз убедиться, что мы с Шарлоттой совершенно не пострадали, Сестра выслушала меня молча.

– Но бедное дитя потеряло свою скрипку, – опечалилась мама. – Неудивительно, что ее расстроил разговор о Джульярде.

– Расскажи нам о Шарлотте, – сказал отец. – Она ушла прежде, чем мы успели… как ты выразился? Осыпать ее комплиментами?

Невозможно было в полной мере объяснить родителям, какой именно была Шарлотта, что она сделала и как много для меня значит. Это заняло бы всю ночь, поэтому я просто пожал плечами.

– Она необыкновенный человек, и я к ней неравнодушен, – слова прозвучали глупо и нелепо даже для меня самого. – Что еще я могу сказать?

Ответ привел родителей в восторг, но от Авы потянуло холодом, который лишь усиливался по мере разговора.

– Какие у тебя сейчас планы? – спросил отец. – Подумываешь о новой карьере?

– На самом деле да. О новой карьере, возрожденной из пепла предыдущей. «Планета Х» на следующей неделе устраивает в городе большую вечеринку, и я собираюсь на нее пойти.

– Правда? – в голосе мамы послышался плохо скрываемый страх. – Я думала, ты разорвал все связи с журналом после несчастного случая.

– Точнее, ты думала, что я сжег все мосты, – улыбнулся я уголками губ. – Я сам так считал. Но встретился с Диконом… Диконом Маккормиком, помните его? Он сказал, что Юрий хотел бы поговорить со мной, поэтому… – я поднял руки. – В общем, поживем – увидим. Однако, по словам Дикона, эта дверь все еще открыта для меня.

– Пожалуйста, не говори мне, что собираешься возобновить участие во всех этих рискованных мероприятиях, – взмолилась мама. – Мне хватило того, что ты мог… Все было ужасно еще до случившегося. Положа руку на сердце, Ной, я этого не выдержу.

– Я не знаю, что буду делать, – былое раздражение, вспыхнувшее с новой силой, удивило даже меня. Я осторожно протянул руку за стаканом холодной воды. – Естественно, я не смогу делать то, что делал. Во всяком случае, какую-то часть. Я собираюсь поговорить с Юрием… К вашему сведению, я неплохо писал, – добавил я, ненавидя себя за то, как раздраженно это прозвучало.

– Ты был очень хорош, – отозвался отец. – И думаю, тебе следовало бы направить свою энергию в это русло, а не на рискованные прыжки с парашютом. Незачем заставлять маму переживать очередную трагедию. Теперь ты человек с ограниченными возможностями. У тебя… есть ограничения. Не будь настолько глупым, чтобы думать, что это не так.

Ярость вспыхнула и разгорелась. Я ждал, когда ладонь Шарлотты успокаивающе накроет мою, но ее не было рядом, и я сжал руку в кулак.

– Поверь, я прекрасно осознаю, что мои возможности ограничены, – спокойно произнес я. – Последние четыре месяца я только и делал, что сидел, зациклившись на этом. А теперь, когда я наконец воспрял духом, вас это не устраивает.

– Ной, calme-toi, s’il te plait[38], – попросил Люсьен, и по какой-то причине его голос не подливал масла в огонь, в отличие от отцовского.

Я сделал успокаивающий вдох и повернулся в сторону мамы.

– Это просто вечеринка, мама. Встреча. Ничего ужасного на ней не случится.

Раздался звук отодвигаемого стула. Мама поднялась, аромат ее духов усилился, а потом она обняла меня за плечи.

– Я не могу потерять тебя снова. Только не это.

Она ушла. Наверное, смотреть один из своих любимых детективных сериалов, которые так ей нравились. Отец смерил меня неодобрительным взглядом, который я не видел, но чувствовал, и переместился с Люсьеном в кабинет – покурить и побеседовать о заграничных делах. Ава осталась за столом, и сейчас от нее тянуло не холодом, а морозом.

– Мне нужно вернуться к Шарлотте, так что говори, что собиралась сказать.

– С чего же начать? – протянула Ава. – Ты ведь понимаешь, что мама права.

– Насчет моих «рискованных мероприятий»? – фыркнул я. – Мои физиотерапевты твердили, что не существует ничего, чего бы я не мог сделать, было бы желание. Не этой ли кумбайской[39] херней вы вечно пичкали меня?