Свет мира

Стояли безоблачные дни бабьего лета, как раз для сушки сена, но, к сожалению, свидинсвикцы уже не знали, чье сено они сушат. Они убирали сено, но не знали, чье сено они убирают, все они давным-давно заложили Товариществу по Экономическому Возрождению и свои клочки земли и своих коров, а Товарищество вдруг перешло в собственность Банка вместе с их клочками земли и коровами. Никто не знал, что Банк будет делать с коровами, свидинсвикцам было известно лишь одно — Банк не человек и потому человеческим разумом не наделен, значит, можно ожидать, что к зиме он зарежет всех коров, а сено продаст. Что еще оставалось думать людям? Директора Пьетура Паульссона никто нигде не видел. Он был либо в экспедиции по духовным делам, либо торговал лошадьми; старший по сенокосу пил без просыпу и плевать хотел на то, что поденные работники начинают шевелиться только к полудню, свидинсвикское хозяйство повисло в воздухе; одно только сено вело себя сознательно и благодаря хорошей погоде само по себе сохло для Банка.

Многие надеялись, что это пресловутое хозяйство будет продано с аукциона раньше, чем успеют передохнуть все люди. Но тут возникал вопрос, на который не было ответа вот уже много лет: кто же купит это хозяйство? Покосившиеся, дырявые, прогнившие лачуги, разбросанные на отмелях и по горному склону, замок, открытый всем ветрам, рыболовная флотилия, покоящаяся на дне моря, миллионный долг в Банке, шесть сотен жителей, и все хотят есть — нет, не так-то просто найти порядочного человека, который захотел бы купить это захиревшее хозяйство. Дни становились все короче, того и гляди начнется зима и заметет дома сугробами, а чем тогда топить. О том, чтобы достать обувь, и думать не приходилось.

Но вдруг появляется директор Пьетур Паульссон и начинает разгуливать взад и вперед по поселку вместе с каким-то незнакомцем, они таинственно кружат по дорогам, частенько останавливаются, рассуждают, показывают тросточкой то на одно, то на другое, машут руками и качают головой. Неудивительно, что в груди у многих затеплилась надежда. Незнакомец был видный господин, в высоких сапогах, пальто с иголочки и шляпе с широкими полями, каких в Свидинсвике еще не видывали. Тулья его шляпы не была примята посередине, как было здесь принято, а торчала прямо в небо. Вот если бы этот человек и впрямь надумал купить все хозяйство!

Да, на этот раз наш директор привез с собой важную птицу. Это был не больше не меньше, как один из крупнейших предпринимателей Юэль Ю. Юэль, сын известного Юэля Юэля — акционерное общество «Гримур Лодинкинни»[12], две базы на севере, пять траулеров. Все суда «Гримура Лодинкинни» в противоположность блаженной памяти траулеру «Нуми» обладали тем свойством, что им удавалось вылавливать рыбу из моря. Неудивительно, что Банк ценил «Гримура Лодинкинни» гораздо выше, чем викингов из Свидинсвика, которых крысы — эти мерзкие твари — превратили в жертв кораблекрушения. Постепенно от Пьетура Паульссона стало известно, что Юэль Ю. Юэль собирается вроде бы построить в Свидинсвике базу, но что это будет за база, люди толком не знали: одни считали, что это будет китобойная база, другие говорили — база по обработке сельди, а третьи — авиационная база. Но все сходились в одном: неважно, какая база, лишь бы она спасла поселок.

Легко можно догадаться, что Оулавюр Каурасон не ломал себе голову над этими пустыми загадками, у человека, на которого только что свалилось непоправимое сердечное горе, были совсем иные заботы. Ничто так не обогащает воображение и не способствует вообще духовному созреванию в целом, как разочарование в любви, особенно первое разочарование. И вовсе не потому, что этого убитого горем скальда сильно заботило благополучие поселка, а совсем по другой причине, он удостоился чести познакомиться с самим владельцем баз. В один прекрасный день скальда призвали, дабы он сопутствовал директору Пьетуру и его высокопоставленному гостю, которые собирались ехать верхом через горы с визитом к судье. Скальду были выданы старые, давно отслужившие свой срок сапоги директора Пьетура и неизвестно кому принадлежавшая старая куртка, чтобы он имел возможность сопровождать важных господ.