Свет — мое призвание

Начинающих он всегда поддерживал, стремился вселить в них уверенность в собственные силы. Автор книги имел случай испытать это на себе. В 1949 году, заканчивая физический факультет МГУ, я был прикомандирован к лаборатории люминесценции ФИАНа для выполнения дипломной работы под непосредственным руководством тогда кандидата наук, а ныне члена-корреспондента Академии наук СССР М. Д. Галанина. Тема для работы была предложена самим Вавиловым. Она касалась экспериментальной проверки одного из следствий, вытекающих из его теории концентрационных эффектов.

Работа была завершена, и изложение ее результатов подготавливалось к печати. Однако Сергей Иванович завел в ФИАНе порядок, который действует и по сей день: о каждой новой работе должно быть доложено на еженедельном коллоквиуме лаборатории люминесценции. Только после получения положительной оценки ее можно публиковать.

Регулярно присутствуя на коллоквиуме, я убедился, сколь внимательно, придирчиво, во всех деталях разбирают там докладываемые работы, которые порой подвергаются весьма суровой критике. Нужно ли говорить, что своего доклада я ждал с огромным волнением. Выступать с научным сообщением первый раз в жизни перед такой аудиторией, перед самим Вавиловым было очень страшно.

Семинар проходил в конференц-зале ФИАНа на Миусской площади. Сергей Иванович сел в первый ряд. Волнение мое было велико, и доклад я начал довольно бессвязно: я все время смотрел на Вавилова и безнадежно забывал все, что так тщательно продумал накануне. По-видимому, поняв мое состояние, Сергей Иванович бросал одобряющие фразы, несколько раз в знак согласия дружески кивал мне головой. Я успокоился, сносно закончил доклад и удовлетворительно ответил на все вопросы.

В заключительном слове Вавилов одобрил полученные результаты и, как всегда, высказал ряд новых соображений. Поддержка Сергея Ивановича вдохновила меня, вселила уверенность в своих силах, благодарное воспоминание об этом дне сохранилось у меня на всю жизнь.

Бертольд Самуилович Непорент рассказывал, что в 1937 году он сдавал приемные экзамены в аспирантуру. В экзаменационную комиссию входили Сергей Иванович Вавилов, Торичан Павлович Кравец, Александр Илларионович Тудоровский и другие ведущие ученые ГОИ. Во время экзамена Сергей Иванович встал, посадил Непорента на свое место, а сам стал ходить по комнате и задавать ему вопросы. Своей доброжелательностью он сразу создал дружественную атмосферу. От экзаменуемого он требовал не заученных знаний, а сообразительности. Непорент впервые почувствовал, как приятно иметь дело с более опытными и расположенными к людям коллегами.

Благожелательность Вавилова отмечали не только молодые, но и старшие сотрудники. Вспоминается такой случай. Выполняя дипломную работу, я занимался в комнате М. Д. Галанина, который незадолго до этого построил уникальный по тем временам прибор — фазовый флуорометр, предназначенный для измерения длительностей возбужденных состояний молекул. Прибор был громоздкий, имел сложную радиотехническую часть, отдельные узлы которой требовали доработки, поэтому часто ломался.

Раз в неделю лабораторию посещал Вавилов. К его приходу тщательно готовились, стремясь показать флуорометр в действующем виде. Однако как назло почти каждый раз либо накануне, либо при появлении Сергея Ивановича прибор выходил из строя. Всех это очень огорчало, один Сергей Иванович никогда не выражал неудовольствия. Он добродушно говорил, что так всегда бывает при появлении посторонних лиц и в шутку называл поломки флуорометра «визитер-эффектом».

Большую щепетильность проявлял Вавилов в вопросах соавторства. Так было с работой П. А. Черенкова, так было и с одним из исследований Е. М. Брумберга, в то время всего лишь лаборанта (несмотря на это, Сергей Иванович, внесший в исследование огромную лепту, ставил под их совместными статьями фамилию Брумберга первой, в соответствии с алфавитом).

Академик С. Н. Вернов рассказывал автору книги, что, поступив в докторантуру ФИАНАа, он, ленинградец, не мог получить жилья в Москве и вынужден был остаться в Ленинграде. Стипендия ему выписывалась в Москве, куда часто ездить он не мог, и он несколько месяцев не получал ее, существуя на средства родителей. Сергей Иванович вызвал Вернова к себе, потребовал от него доверенность на получение денег и во время поездок в Москву регулярно получал их, пока Вернов не перебрался в Москву.

В 1936 году Сергей Иванович пригласил на работу в ФИАН будущего академика В. И. Векслера, который вспоминал, что первое, о чем позаботился Вавилов, — устроить все так, чтобы Векслер от этого перехода не пострадал материально.