Свет на облаках (САМИЗДАТ)

Иногда ход эксперимента интересней, чем результат. И не так уж важно, что там, внизу, под пытливым взглядом: предметное стёклышко или целая планета. Даже целая система — но интересное всё на одной планете, остальное — обычное. Пусть и собранное лично, а потому нет-нет, да и стрельнешь глазком на дальние орбиты. Уравновесить семь планет — не шутка, а он всего четырьмя балансирами обошёлся! Жаль, подопытный не может оценить. Или — подопытная? Да как ей удобнее! Беда, что даже сидовскими глазами этот маленький шедевр без телескопа не рассмотреть. Так что могла бы вместо войн заняться очисткой стекла, да телескоп соорудить. Не так уж это и сложно. Зато как повеселится! А уж как до южного полушария доберётся… Ну что там на контрольной Земле — маленькие пятнышки, именуемые Магеллановыми Облаками. А тут — спиральная Галактика во всё южное небо. Красотищща! Даже поторопить возжелалось — но истинный учёный бережёт чистоту опыта, уже не особо о ней и задумываясь. Хорошо хоть, ждать дальних путешествий недолго. Народец рыжей попался морелюбивый. Ну как можно — на крохотной — нет, не скорлупке, она кожаная! — в бурю, в шторм? Или это у них развлечения такие, суицидальные безумеренно, по валам штормовым кататься? Из воды вышли, и в воду вернётесь. Плавут-то бесцельно, ни вперёд, ни назад, а всё вверх да вниз… И чем живут? Что в махонький кожаный поплавок можно напихать достаточно припасов — не верилось. И чем живут? Дети моря…

На куррахе, на деле, голодали. Пища закончилась на восьмой день — а поначалу сэр Кэррадок о ней и думать не хотел. Господь милосердно посылал путникам дождь, так что воды было достаточно. Всех занятий — прочувствовать единение с Богом, мощь творения, силу первозданного хаоса. Пощупать спиной хребты морских допотопных гадов. Если в Палестине да в Аравии пустынь предстаёт раскалёнными песками, если грекам верно служат острова и горы, кочевым народам степь, а славянам лес, ирландцам и бриттам достался Океан. Не призрачные видения-миражи. Не пронзительная синь, напоённая хрустальной прохладой вершин. Не бескрайний мир, равный небу — только чуть ниже. Не горнее стремление смолистых стволов, перепевающихся кудрявыми шапками. Вздымающиеся и опадающие стены воды, летящие — и бесконечные — дождя. Движение. Вечное, неостановимое, всесильное. А потом — ясная зелень, и тепло дневного свелила, покачивание, зыбкое и нежное. Крики чаек, и запах — такой же, как тот, на который Кэррадок вышел из туманного мира. Запах берега.

— Не будет грехом нам и вёсла в руки взять — Господь явил нам назначенную землю! — заявил один монах.

— Значит, нас ожидают труды, — хмыкнул другой, — иначе выбросило бы на берег. Но это и хорошо. Если у Него есть для нас работа — нет ничего радостней!

Стоило вытащить верное судёнышко на берег, как тучи сомкнулись. Ни дождь, ни снег не пошёл — и то хорошо. Зато к запаху берега примешался ещё один. Знакомый. Запах гари.

Кэррадок, невзирая на пост, чувствовал себя лёгким и бодрым. Проверил меч. Лук, не подготовленный к морской дороге, отсырел и быть оружием на время перестал.

— Ну что, братья, — спросил весело, — вам нашлась земля? А мне — дело. Лес в такую погоду не загорится, и даже соломенная крыша — только если очень постараться. Кто-то — постарался. Значит, рыцари здесь очень нужны.

Сэр Кэррадок доволен. А наблюдатель — разочарован. Кажется, люди в кожаной лодке попросту путешествовали. Сотня километров за десять дней. Без управления. А если бы их в океан унесло? Нет, он бы таких спасать не стал! Впрочем, совсем недалеко, даже глаз скашивать не придётся, работает подопытная. Хорошо работает — в Южном Хвикке огненные сполохи и дым. И сколько процентов ей за такое начислить? Всё-таки её народ теперь знает — можно не только остановить врага, но и сделать маленький шаг вперёд. Или назад? Не разберёшься. Спрашивал у Юрис Консулента — тот стоял в углу мастерской, пылился, места же занимал аж три этажа в высоту, а в длину и ширину ещё больше — чья та земля, что завоёвана от пятидесяти до двухсот лет назад, но юридически никак не оформлена. Так ящик с транзисторами, конденсаторами да соленоидами только некое "право меча" и припомнил… А соленоиды как раз были нужны заклятому приятелю. Этот сорвигайка опять ухлопал куда-то все запасы. Приходил просить. И транзисторов тоже, мешка хотя бы три-четыре… Вот Консулент ему на запчасти и ушёл, да ещё из старого Подглядывателя пришлось добавить. А тот даже и спасибо не сказал, только обещал показать, что из бывшего Юрис Консулента получится.

Бригстоу оказался большой деревней. К приходу британского авангарда — деревней брошенной. А авангард, конечно, гленцы. На вал с частоколом надежды у саксов не было — и правильно не было, тем более бревенчатые дома растянулись вдоль берега на несколько миль. Защитить такую линию они не могли — да и не хотели. У измученного кавалерийскими налётами табора, в который превратилось обросшее беженцами ополчение, оставалось одно несбыточное желание — оторваться от бриттов.