Свет надежды

Дождавшись утвердительного кивка, Ивар удалился из покоев, оставив своего молодого повелителя в одиночестве с его мыслями. Рагнар устало взъерошил волосы руками и стал медленно мерить комнату шагами. От усталости мысли вихрями носились в голове, но ни одна из них так и не формировалась в четкую ясную картину. Следовало бы ненадолго уснуть, привести мысли и тело в порядок, снять многодневное напряжение от бессонных ночей и сражений. Но сон не шел к нему, манил в свои объятия и ловко отступал, уступая место тревожащим думам. Рагнар еще плеснул ярко-алой жидкости в кубок, сел в кресло, стоящее в глубине комнаты рядом с окном и снов стал вглядываться в темноту. Что скрывала она в своей пелене? Какие тайны хранила? Кого прятала под покровом ночи? И можно ли самому укрыться в ней? От собственных переживаний и сомнений. Но именно она помогала воспаленному сознанию унимать буйство красок пережитых событий. Именно она открывала потаенные двери чего-то сакрального, способного достичь истины или прозрения. Именно темнота была неотъемлемым спутником и советчиком при принятии важного решения.

Кубок с глухим звоном ударился о каменный пол и откатился от кресла, оставляя за собой алый след расползающейся жидкости. Сон все же подкараулил правителя Зангры, улучив момент и унеся в своих объятиях забытья...

* * *

Сбор всех военачальников в последнее время всегда затягивался на длительное время. Рагнар внимательно выслушивал информацию каждого, тщательно изучал карты и документы. Когда-то, будучи еще совсем юнцом, он полагался на советы и мнения преданных отцу воинов, но время шло, а по прошествии его накапливался опыт и крепло верование в собственные силы. Теперь Рагнар выслушивал мнения своих помощников, а потом, детально все разбирая, выводил свое решение. Нужно было признать, что за последние несколько лет ему еще ни разу не пришлось пожалеть об этом.

Сперва надлежало решить вопрос безопасности своих границ от внезапных атак со стороны Моргаша. Рагнар понимал, что расслабляться нельзя ни в коей мере, а учитывая, что Сверр не пожалел собственных подданных, которые могли помешать армии своего правителя, отстаивая идею мирного урегулирования затянувшегося конфликта, нужно было быть в постоянной готовности к вынужденным отклонениям атак противника. Был отдан приказ усилить гарнизоны, командирам тщательнейшим образом следить за своими отрядами, позаботиться о продовольствии и арсенале.

Когда-то давно отец часто играл с маленьким Рагнаром в фигурки на картах. Он расставлял искусно вырезанных из дерева или камня всадников и воинов вдоль гор, полей или рек, указанных на графическом изображении земель Зангры, и давал сыну волю для маневров.

- А если тебя отрежут от этого крыла? - спрашивал Рейнольд, подвигая темные фигуры к светлым, тем самым отгораживая часть войска маленького Рагнара от остальных сил.

- Тогда я обойду их, - мальчик с энтузиазмом хватался за свои фигурки, чтобы показать отцу свой ловкий ход.

- Запомни, сынок, твое главное преимущество - знание своих земель, - качал головой мудрый правитель. - Зная каждый клочок, каждую пядь, ты даже в самой критичной ситуации сможешь сохранить для себя преимущество. Пусть даже для отступления. Маленькая излучина реки, овраг или холмы, даже простое знание расположения родников всегда будет тебе на руку. А здесь, - на этих словах отец заботливо трепал его по волосам, - можно всего лишь отступить к востоку, чтобы занять холм, а потом сделать так...

Такие игры-уроки не прошли даром для Рагнара, и теперь, применяя их на практике, он отчетливо видел, насколько ценными они были и как помогали сохранять десятки, сотни жизней его воинов, братьев по духу и оружию.

Рейнольд был не только прекрасным правителем, но еще отцом и наставником. Наверно, именно в этот день Рагнар впервые осознал, что возможно ему самому никогда не удастся стать примером для собственных детей. За те три месяца, что прошли со дня свадьбы, он так и не видел свою новоиспеченную жену. Просто не находил в себе силы посмотреть на дочь лицемерного правителя Моргаша. Ему казалось, что едва только окажется рядом с ней, он не сможет обуздать свои эмоции. Боялся, что сорвется, выплеснет все свое презрение и негодование за те бедствия и страдания, которые терпит его народ. Боялся, что в пылу эмоций может неосознанно навредить девчонке, тем самым окончательно развязать руки Сверру в войне.