Свет надежды

Тихо заржал Брайс, и Рагнар обернулся к нему. Конь беспокойно водил ушами, втягивал ноздрями воздух, словно надеясь выцепить в нем что-то, и не сводил глаз с выхода, через который недавно удалились Даг с девчонкой. Только сейчас Рагнар обратил внимание, насколько сильно изменилось состояние его любимца: тот словно ожил, даже нашел в себе силы приподниматься, чего не было в последнее посещение перед отъездом Рагнара. В сознании снова пронеслись слова его молодой жены: "Его еще можно вылечить"...

- Прости, Рагнар, - прервал размышления голос вернувшегося Дага, - я должен был тебе доложить о том, что твоя жена приходит сюда.

- Должен был. Что ей тут понадобилось? - жестко спросил молодой правитель.

- Чтобы ты не подумал ничего плохого, скажу сразу: она всегда была под моим контролем. Она ухаживает за Брайсом, - конюший знал, что его повелитель не любит больших пространных ответов. Только по существу.

Рагнар удивленно вскинул одну бровь кверху.

- Она чужая, Даг. Дочь Сверра.

- Я знаю, - был короткий и спокойный ответ. - И знаю причину твоих беспокойств. Причинить вред нашим лошадям никто не сможет, мы все за этим пристально следим. А юная дева искренне озабочена Брайсом. Это благодаря ее заботе он окреп.

Видя колебания своего повелителя, Даг поспешил добавить:

- Здесь каждый предан тебе и нашему народу. Любой из нас отдаст свою жизнь не задумываясь, чтобы защитить свои земли.

- Иди, - бросил Рагнар через плечо, вернувшись к своему страдающему другу. - Но учти, если что... три шкуры с тебя сдеру.

Еще долго терзали Рагнара противоречивые мысли. Его любимец Брайс, из последних сил балансировавший на грани жизни, за прошедшие несколько дней одержал верх над старухой-смертью. И маленькая хрупкая девчонка, его жена, дочь его врага, с самозабвением обхаживающая умирающего животного, обреченного и безнадежного, готовая умолять на коленях своего врага пощадить несчастного. Простое совпадение? Эта девчонка никак не поддавалась его разуму: то поразительное спокойствие, с которым она переносила свою долю, то усердие и трудолюбие с которыми она и пришедшие вместе с ней старик со старой женщиной исполняли работу в замке, просто сбивали с толку. Он не понимал, чего от них ожидать. И его это до крайности раздражало. Да, в Зангре были люди из Моргаша и многие из них стали частью его народа, но разум отказывался называть Айну частью Зангры. Слишком горькие воспоминания приносил ее отец народу Рагнара, слишком сильно подорвано доверие к семье Сверра. Этого не отнять у души и разума - слишком прочно укоренилось, вросло глубоко.

Но сам того не осознавая, Рагнар уже присматривался к Айне, своей нареченной жене...

Глава 6.

- Никуда не пущу. Даже думать об этом забудь. - Сенира сердито качала головой и, устало шаркая тяжелыми башмаками об пол, ходила из угла в угол небольшой комнаты. Глядя на эту сердобольную старушку, едва доходившую до плеча среднему воину и вечно кутавшуюся в свою теплую вязаную шаль, нельзя было и подумать, насколько гневны бывают ее речи и тяжел недовольный взгляд. Не часто приходилось Айне испытывать силу осерчания старой няни на себе, но в каждом таком случае вина девочки была столь неоспоримой, что даже старый Виллен становился на сторону Сениры. - Нечего тебе там делать.

- Это мой долг, - упрямство в голосе не могло скрыть напряжения, сковавшее молодую девушку. Ее выдавали и тонкие пальцы, нервно сжимавшие складки теплого светло-серого платья, и неуверенный взор, устремленный куда-то вдаль, за маленькие окна, выходившие на бескрайние леса, окружавшие замок с западной стороны.

- И чем ты им поможешь? Участливым взглядом? Они бежали от своего правителя, и ты думаешь, они будут рады тебе?

В словах Сениры была большая доля правды, и отмахнуться от них никак нельзя было. Однако твердая уверенность Айны была неколебимой. Это был ее народ, ее семья, и сейчас они оказались в бедственном положении. Так же, как и она сама, они были чужаками в этих незнакомых землях среди людей, не жаловавших их присутствие на своей территории. Эта встреча была больше необходима самой Айне. Вновь оказаться среди своих соплеменников и хоть ненадолго почувствовать себя дома, в семье. Забыть ненадолго острое щемящее чувство одиночества, снедавшее изнутри.

Исчезновение принцессы Моргаша никто не заметил, все были слишком заняты своими обязанностями, даже Сенира, с утра до позднего вечера помогавшая прислуге замка. Маленькая фигурка, укутанная с головой в темно-серую накидку, быстрым уверенным шагом направлялась в сторону лагеря беженцев. Она не пряталась, но в глубине души была рада тому, что на ее пути никто не появился: меньше всего хотелось объяснять, куда и зачем она направлялась. Разыгравшаяся непогода ничуть не осадила ее намерения, лишь только укрепив их. Они стали заложниками обстоятельств. Заложниками непомерных амбиций собственного правителя, призванного защищать своих подчиненных, как собственную семью, а вместо этого бросившего их всех на произвол судьбы. Их просто разменяли на призрак господства и величия.