Свет обратной стороны звезд

Обычно в Царьград летали поодиночке, чтобы вволю насладиться полной свободой от запретов маленького городка, где все знали друг друга. Народ, в общем-то, не стеснялся, любовные истории и просто связи были обычным делом.

Но во избежание неразберихи издавна было принято разделять будни и отвязное, безбашенное веселье.

Раздался мелодичный звук, кто-то просился на связь. Максим нажал клавишу ответа на пульте.

— Вот ты где, — сказала девушка на экране. — Работаешь?

— Да, Ксюша.

— Совсем комиссия по рабочему времени за тобой не смотрит, — шутливо сказала она. — Макс, будешь напрягаться — заболеешь.

— Да уж, — поддержал ее Максим. — Мне бы наш «супер» домой.

— А чем так плохо? Зарядил, пошел домой… Утром придешь, а там все готово.

— Так интересно же… — ответил историк. — Потом, ты знаешь, ручная коррекция диапазона расчетов до 10 раз уменьшает объем вычислений.

— Максим, после того, как ты вернулся с Гелиоса, я тебя не узнаю…

— В смысле? — поинтересовался историк.

— Ты целую неделю здесь, а мы ни разу не встретились. Что-нибудь случилось?

— В общем-то…, да, — ответил Величко. — Совершенно случайно пересекся со своим приятелем, а его «шлемоголовые» поволокли. Я их остановил, попросил отсрочки на 2 недели, а теперь вот пытаюсь выловить из взятого у него материала хоть что-нибудь ценное. А там — один мусор. Скорее всего, дальнейшее сканирование бессмысленно. Микрошеф никогда не подпишет запрос на передачу его нам. Если он не отчистился чтением мантры — кончат его ребята из Корпуса Теней.

— Макс, ты с ума сошел, — ужаснулась Ксения. — Как же так можно?!

— Он был моим другом.

— А я?

— Потерпи немного, девочка. Я скоро закончу.

Максим, конечно, немного соврал. Данные своего школьного приятеля он обработал и признал совершенно непригодными пару дней назад. Теперь, на очереди была любовница Анатолия Копылова, которая по всем параметрам должна была дать хоть немного данных. Историк торопился — это был козырь на случай возникновения неприятностей из-за его самоуправства.

— Макс, — сказала девушка, — я конечно не должна этого говорить по панели, но я просто не могу молчать. Я была в центре планирования семьи. Мне разрешили иметь ребенка.

— В самом деле? — удивленно, почти зло ответил Максим. — И от кого? Кто этот счастливец?

— Глупый, — засмеялась девушка. — Конечно же, это ты… Мы смогли бы пожениться, получить отпуск лет на пять, поездить за счет джихана по Обитаемому Пространству, побывать в разных мирах.

— А работа? — вдруг спросил Максим. — Как же моя диссертация?

— Родить человека тоже большая, почетная и нелегкая работа, — ответила девушка. — Я вижу ты не рад…

— Это так неожиданно. Мне нужно подумать…

— Конечно, — поникнув, сказала Ксения. — Извини меня, о таких вещах нельзя говорить через экран.

Она отключилась.

Компьютер пискнул, сигнализируя о конце работы. Максим уселся за терминал, изучая полученные результаты. Декодирование и сортировка дали несколько больших блоков информации. Первое, что бросилось в глаза историку — это коэффициент ее структурированности.

Практически все данные, из тех, что были приняты в обзорной сессии, содержали легко читаемую информацию, относящуюся к Мертвому Городу в период предшествующий старинной катастрофе перенаселения.

На экране замелькали картинки давно прошедшей жизни: улицы и площади, здания и тротуары, столбы, деревья, крыши, интерьеры квартир и общественных помещений. Историк даже подумал, что данные сняты большим считывателем, таким четким было изображение, практически без неизбежного в этом случае тумана, скрадывающего контуры предметов и мелкие детали.

Даже при беглом просмотре стало ясно, что Максим случайно вытянул счастливый билет в лотерее ВИИРовских охотников, найдя потрясающе богатый источник воспоминаний.

Его удача звалась Ирина. Она воплощалась там 4 раза за 2 последних столетия жизни Мертвого Города. К тому же она была в одной из инкарнаций маститым архитектором, а в другой художницей, которая специализировалась по городским пейзажам.

Ее профессиональная зрительная память обладала такой цепкостью, что пережила прежние тела и досталась в наследство новой личности.

Отказаться от такого подарка судьбы было нельзя, принять — тоже. Максим понимал, что помойная любовница Толика при всей ее красоте и сексуальности, просто несчастная, больная на всю голову женщина. Помимо своих психомедицинских диагнозов, она просто была истерична, взбалмошна и настроена портить жизнь мужчинам в лучших традициях городских столичных пролетарок последнего века доисторического периода. Теперь, после того, как Максим имел неосторожность с ней переспать, она заставит заплатить по самой дорогой цене за каждую картинку из прошлого…

Максим засобирался домой, думая, что скажет Маре о причине сверхурочных посиделок на работе. Он совершенно не беспокоился, что кошка останется голодной, автоматика дома работала нормально. Максима мучила совесть. Его любимица чувствовала себя совсем заброшенной в связи с участившимися командировками хозяина.