Свет погас

- Но тебе нельзя показываться со мной в порт средь белый день. Сам посуди, вдруг какие-нибудь благородные англичанки...

- Нет больше никаких англичанок, а ежели и есть, для меня они не существуют. Ведите.

Хотя Дик сгорал от нетерпения, плавучий маяк отчалил только под вечер. Мадам успела изрядно надоесть и Джорджу, и капитану, внушая им, как лучше устроить Дика. Очень немногие из тех, кто имел честь быть с ней знаком, осмеливались пренебрегать ее советами. Такого ослушника мог в аду игорного дома зарезать неизвестный человек, воспользовавшись самым ничтожным поводом.

Шесть дней - два из них пришлось простоять в забитом судами Канале плавучий маяк добирался до Суакина, где должен был принять на борт главного смотрителя маяков; Дик всячески старался успокоить Джорджа, который не находил себе места от страха за свою ненаглядную подружку и, казалось, склонен был винить Дика в неприятностях, выпавших ему на долю. Когда плаванье кончилось, Джордж взял его под свою опеку, и они вместе отправились в раскаленный добела порт, заваленный материалами и всевозможными грузами для строительства линии Суакин - Бербера, от разобранных на части старых локомотивов до сложенных кучами скоб и шпал.

- Ежели вы будете при мне, - сказал Джордж, - никто не потребует пропуска и не спросит, чего вам тут надо, у всех дел по горло.

- Да, но сперва я хотел бы потолковать с кем-нибудь из англичан: может, обо мне еще помнят. В былые времена меня здесь знали - я тогда кое-что значил.

- Былые времена здесь давно уж ушли в былое. На кладбищах нету свободного местечка. А теперь послушайте. Новая линия проложена до Танаи-эль-Хассана - это семь миль. Там разбит лагерь. Говорят, что за Танаи-эль-Хассаном английские войска перешли в наступление и все припасы им будут доставлять по этой линии.

- Ага! Лагерь служит им базой. Понятно. Это куда лучше, чем драться с суданцами средь голой пустыни.

- Оттого-то даже мулов везут в железном поезде.

- Как в железном?

- Все вагоны обшиты железом, потому как их до сих пор обстреливают.

- Броневой поезд. Чем дальше, тем лучше! Продолжай же, верный Джордж.

- Я повезу мулов нынче вечером. Поезд берет только тех, кому надобно в лагерь по важному делу. Стрелять начинают совсем близко от города.

- Молодчики - они всегда так действовали!

Дик с наслаждением вдыхал запах горячей пыли, разогретого железа и облупившейся краски. Поистине прежняя жизнь встречала его как нельзя радушнее.

- Вот сгоню всех мулов и повезу их нынче же вечером, но сперва вы должны послать в Порт-Саид телеграмму и подтвердить, что я доставил вас сюда в целости.

- Крепко же мадам держит тебя в руках. Разве ты не пырнул бы меня ножом, будь у тебя такая возможность?

- Нету у меня никакой возможности, - сказал грек. - Ведь она оставила мою девочку при себе.

- Понятно. Нелегко выбирать между любовью к женщине и легкой поживой. Сочувствую тебе, Джордж.

До телеграфа они дошли беспрепятственно, потому что всем вокруг вздохнуть было некогда, а на свете вряд ли нашлось бы менее подходящее место для увеселительной прогулки, чем Суакин. Лишь на обратном пути молодой английский офицер спросил Дика, что ему здесь нужно. Дик был в дымчатых очках и ответил на ходу, держа Джорджа под локоть:

- От египетского правительства - с мулами. Мне приказано доставить их помощнику суперинтенданта в Танаи-эль-Хассане. Желаете проверить документы?

- Ну что вы, нет. Прошу прощения. Я не имел права даже спрашивать, но я вижу вас в первый раз, и...

- Я намерен отправиться сегодня вечером, - дерзко заявил Дик. Надеюсь, погрузка мулов не встретит препятствий?

- Платформы для скота видны прямо отсюда. Но советую поторопиться.

Молодой офицер отошел, недоумевая, что за жалкая судьба постигла человека, который разговаривает как образованный англичанин и промышляет заодно с греком, погонщиком мулов. А Дик впал в уныние. Можно гордиться, обставив английского офицера, но самый ловкий ход не доставляет удовольствия, когда приходится вести игру в беспросветной темноте, спотыкаться на каждом шагу и думать, без конца думать о том, что могло бы быть, если бы обстоятельства сложились по-иному, и все шло бы совсем не так, как теперь.

Джордж перекусил вместе с Диком и ушел за мулами. Его подопечный одиноко сидел под навесом, спрятав лицо в ладонях. Перед его плотно зажмуренными глазами мелькало лицо Мейзи, смеющееся, с приоткрытым ртом. А вокруг не затихали суматоха и шум. Ему стало страшно, хотелось позвать Джорджа.

- Ну как, ваши мулы готовы?

Голос молодого офицера прозвучал над его плечом.

- Ими занимается мой помощник. Я... я, знаете ли, страдаю воспалением глаз и плохо вижу.

- Разрази меня гром! Дело дрянь. Вам надо полежать в госпитале. Знаю по себе. Это все равно что ослепнуть.

- Ваша правда. А когда отбывает броневой поезд?

- В шесть. Нужен целый час, чтоб покрыть эти семь миль.

- А суданцы совершают налеты, да?

- Раза три в неделю, как стемнеет. Дело в том, что я временно назначен командиром поезда. На ночь мы обычно отгоняем его порожняком в Танаи.

- Наверно, близ Танаи большой лагерь?