Свет погасших отражений (СИ)

Развивать эту мысль, однако, было некогда. Жуткая смерть Маврона не шокировала второго адепта. Быстрым, отработанным движением он вскинул лук, — и Килиан понял, что не успеет ни уклониться, ни вернуть магнитное поле в положение щита.

Спас его тогда Тэрл. Избитый, держащийся на одном упрямстве воин неожиданно быстрым и точным движением оказался между Килианом и стрелком. Голой рукой он поймал стрелу на лету, — стрелу, которая, как видел теперь Килиан, была нацелена прямо в сердце.

Несомненно, вторую стрелу подряд гвардеец не перехватил бы. Но уже наложив ее на тетиву, адепт бросил взгляд вверх — и обратился в бегство, бросая стерейских солдат умирать под пулями ансарров.

Через полминуты все было кончено. Пленных не брали: некогда было. Так и не успевшие перезарядиться стерейцы полегли полностью. Дирижабль с ансаррами снизился до пары метров, и первым на землю спрыгнул Яруб.

— Хади! — с непередаваемой радостью и облегчением воскликнул старый знахарь, подбегая к гиганту.

Казалось, на глазах помолодел ансарр лет на двадцать. Как будто тревоги, сопровождавшие его повсюду, висевшие над ним, подобно плотной дымке, враз развеялись, как дым.

— Отец?! — будто не веря своим глазам, вопросил Хади, — Отец!

Сын и отец бросились друг другу в объятия, и против своей воли Килиан почувствовал легкий укол зависти. У него самого никогда не было отца, который был бы рад встрече с ним. Когда спустя двадцать пять лет разлуки он отыскал своего отца, то первым, что он услышал, было «Я знаю, что ты повинен в колдовстве, но не стану давать делу ход, пока ты мне полезен».

Всего секунду наблюдал Килиан за этой семейной сценой, а потом бросился к той, ради которой и совершил этот перелет на пределе возможностей небесной машины.

Лана была плоха. Очень плоха. На удивление, ей оказали вполне приличную медицинскую помощь, но этого было недостаточно. Осматривая стягивавшую её грудь окровавленную повязку, ученый обратился к тому мужичку, что, кажется, и отвечал за её состояние:

— Удалось избежать пневмоторакса?

Тот в ответ кивнул:

— Я откачал воздух и тампонировал рану. Но если она откроется…

— Я могу заговорить кровь, — перебил его Килиан, — Тогда рана не откроется. Но это только даст нам отсрочку. Легкое повреждено, такие раны сами не заживают.

Идаволлец снова кивнул:

— В Альбане есть врачи. Нужно доставить её туда: они помогут.

— Не говори ерунды! — огрызнулся Килиан, — Я знаю, на что способны обычные врачи. Если они и смогут спасти ей жизнь, то здоровье ее будет подорвано окончательно.

Его собеседник пожал плечами:

— Это лучше, чем смерть.

Ученый тяжело вздохнул, стараясь успокоиться. Сейчас эмоции только мешали. Он волновался за Лану. Даже не так: он боялся за неё. Боялся, что потеряет её — сейчас, в шаге от её спасения. Не стоит запрещать себе бояться: страх — это инструмент, помогающий выживанию. Это информационный ресурс: вплетенное в самую подкорку знание, на что нужно обратить внимание, чтобы избежать смерти и потерь.

Но когда знание уже получено, страх должен уступить место логике. Только разум может найти выход из любой ситуации.

Из любой ситуации есть выход. Килиан верил в это. Нужно просто его найти.

— Лана смогла бы исцелить эту рану без следа, — сказал он.

— Но вы же видите, что она не сможет колдовать, даже если вы приведете ее в сознание.

Ученый бросил взгляд на Яруба. Старый знахарь некогда выходил его после нескольких пулевых ранений в грудь. Но ему тогда повезло больше, чем Лане, — или просто адепты не стремились закончить дело одним метким выстрелом. Ансаррская народная медицина здесь поможет не больше, чем знания Университета свободных наук.

Ансаррская медицина. Знания Университета. Почему он подумал именно так, а не «знания Яруба» и «знания Килиана»?

Да потому что в этом и скрывался ключ.

— Нагма, опусти машину еще ниже! — приказал Килиан, — Нам нужно погрузить её туда. Курс на восток.

Он поднял Лану на руки, не чувствуя её веса, и шагнул было к дирижаблю, но тут дорогу ему преградил Тэрл. Воин уже вернул себе оружие и сейчас угрожающе помахивал обнаженным мечом.

— Альбана на юге, — напомнил он.

— Я знаю, — кивнул ученый, — Но в Альбане ей не смогут помочь.

— И я должен верить, что у тебя есть место, где ей помочь могут? — осведомился гвардеец.

— А по-твоему, я мог бы обманывать, когда дело касается её жизни? — возмутился Килиан.

— Мог бы, — уверенно ответил Тэрл, — Ведь ты — адепт Ильмадики. Слуга нашего врага.

Килиан дернулся, как от удара, но постарался говорить спокойно:

— Я больше не адепт. Теперь я сам по себе. И ты можешь мне не верить, но я люблю Лану и хочу спасти её.

— Ты прав, — согласился воин, — Я тебе не верю.

Напряжение ощущалось почти физически. Килиан вдруг почувствовал, что Тэрл уже высчитал зоны обстрела ансаррских стрелков. Если начнется бой, то шансов у гвардейца будет немного. Но он готов был рискнуть.