Свет погасших отражений (СИ)

Всего за несколько дней бывшая Тюрьма Богов превратилась в великолепный дворец. Ильмадика не знала, сколько времени ей придется укрываться здесь, и отнюдь не горела желанием все это время спать на железе. Поэтому по ее желанию адепты прочесали город, принося в замок все, что может помочь обеспечить комфорт Владычицы. Она же придала тому, что получилось, единый вид. Где сквозь роскошь проглядывал образ тюрьмы, прекрасно помогала иллюзия.

Известие о смерти Амброуса Владычица восприняла без особого интереса. Она знала, что скоро так случится. Она знала, что Первый Адепт близок к тому, чтобы выработать свой потенциал, и научила его брать силу из живых существ единственно затем, чтобы он смог принести максимум пользы перед своей смертью.

Она жалела лишь о том, что так и не успела подготовить ему замену. Жаль, что Матеаса убили: из тех, кто пошел ей на службу после предательства Килиана, он был, пожалуй, лучшим.

Остались в основном юнцы, непризнанные гении, обиженные жизнью неудачники. По-настоящему перспективных среди них было совсем немного, но они все-таки были. Именно такой человек, — умный, смелый, самоотверженный, — и должен был стать ее новым Первым Адептом.

Но разумеется, каждый из них должен считать, что именно он достоин этого больше всего на свете.

Ныне к покоям Владычицы вела красная ковровая дорожка, по которой в настоящий момент решительно шагал человек. Молодой, светлоглазый шатен, неудачливый ученик одного из иллирийских эжени. Когда-то он присоединился к числу адептов Ильмадики в надежде, что она поможет ему стать тем великим магом, каким он не смог стать своими силами, но, увы, на практике единственным, чем он отличился, оказалось умение делать массаж.

Каково же было ее удивление, когда именно этот человек оказался одним из немногих, вернувшихся из первой экспедиции к тайным лабораториям мистера Зеро и его повстанцев. Четверо более опытных и талантливых магов, не говоря уж о бессчетном количестве простых солдат, сложили головы в схватке с уцелевшими защитными механизмами базы «Иерихон». А этот мальчишка вернулся.

Более того, вернулся с победой.

Войдя в покои, адепт педантично закрыл за собой дверь. Посмотрел на Владычицу. Улыбнулся гордой, мальчишеской улыбкой. А затем опустился на колени, протягивая ей небольшой сверток ткани.

Против своей воли Ильмадика задрожала, извлекая на свет Свой принесенную вещицу. Время практически не отразилось на разработке повстанцев, созданной по её советам для уничтожения её врагов. Устройство напоминало небольшую, с рукоять меча, металлическую палочку, усеянную разноцветными лампочками и кнопками. Денейрализатор. Или, в просторечии, Стиратель. Устройство, напрямую уничтожавшее информацию, записанную в человеческий мозг.

Использующее практически единственную уязвимость, которой все еще обладали Владыки. Уязвимость разума, который слишком изменчив, чтобы его можно было защитить регенерацией.

С его помощью саму Ильмадику можно было лишить памяти о ее могуществе. Вернуть туда, откуда она начинала. Вновь превратить в ту игрушку для сильных мира сего, какой она была когда-то, до того, как сумела, лавируя между этими самодовольными уродами, буквально прогрызть себе путь наверх, заслужить себе место в ряду равных.

От этой мысли рука Владычицы сжалась до побелевших костяшек, круша серебристый металл в кулаке.

Никогда.

Больше никогда!

Короткое заклинание, и в ее ладонях зажглось фиолетовое высокотемпературное пламя. Бесценное, единственное в своем роде устройство Дозакатных, единственный созданный прототип денейрализатора плавился, превращаясь в аморфный ком серебристого металла.

Этого ей было мало. Никогда. Никогда она больше не будет слабой! Никогда не будет униженной!

Никогда!

Закончив плавить Стиратель, Ильмадика сотворила заклятье ядерного распада, — или Повышения, как стали называть это после Заката. Каждый атом металла разделялся и пересобирался заново, образуя атомы более легких элементов и отдавая ей энергию. А затем снова. И снова. И снова.

В получившейся технециевой пыли уже никто не опознал бы техническое средство. Ссыпав «продукт» в коробочку, Владычица наконец-то обратилась к своему адепту:

— Твоя отвага и смекалка заслуживают высшей награды. Никто до тебя не оправдывал мои ожидания так, как ты. Я думала, что я одна против всех, но теперь, благодаря тебе, я действительно понимаю, что это не так. Благодаря тебе надежда во мне воскресла. Ты оказался настолько хорошим союзником, что я даже рассчитывать на такое не могла. Я очень рада, что ты со мной.

От этих слов адепт прямо-таки воспрял духом. Как же это смешно и нелепо… На них на всех действуют абсолютно одинаковые слова. И при этом каждый мнит себя уникальным. Единственным. Неповторимым.

Самцы, что тут еще сказать. Хотя положа руку на сердце, Эрвин отличалась не так уж сильно. Возможно, что «самец» — это не столько характеристика хромосомного набора, сколько состояние души.