Свет полуночи

Отведя взгляд, Амир смотрел на распростёршуюся над Чертогами темноту. И я тоже. Пусть там и мелькали огни, но все равно будто бы над ними клубилась сама изначальная тьма, накрывая всю территорию как куполом. Жуткое впечатление… Словно мы все в ее власти… И это неизбежно…

— Знаешь, почему я назвал Тумана именно так? — произнес Амир ничего не выражающим голосом, по-прежнему смотря в сумрак. — Мне было семь, когда мой дракон впервые воплотился. Такой же угольно-черный, как и сейчас. Он мне казался осколком самой тьмы, но при этом и частью меня самого — и я никак не мог с этим примириться. В детстве все ощущается иначе, и совсем не радует, что ты сам, по сути, эдакое исчадье изначальной тьмы… — хоть он и говорил спокойно, даже равнодушно, но я чувствовала, что никогда и ни с кем Амир не был так откровенен.

Все так же без эмоций он продолжал:

— Мой дракон оказался даже чернее Мрака, дракона моего отца. И я ведь должен был придумать имя своему. Я все размышлял: а что же темнее мрака?.. Но ничего не приходило в голову. Целый год мой дракон так и оставался безымянным. Пока я не понял одну простую истину: только мне решать, — Амир перевел взгляд на меня. — Только мне решать, как много в моей жизни будет тьмы и насколько непроглядной она станет. Не тьма диктует условия, а я сам. Я назвал самого черного дракона из всех, ныне существующих, Туманом, потому что он точно так же не обязан соответствовать тьме. Я — темный по происхождению и всегда им останусь. Но это не значит, что я позволю этой части меня взять верх.

Амир тепло улыбнулся:

— И раз я сейчас сижу с тобой здесь, живой, здоровый и даже в относительно здравом уме, значит тьма не так уж и всевластна.

— А почему «относительно»? — я не удержалась от ответной улыбки.

— Потому что с того момента, как в моей жизни появилась ты, ты только и делаешь, что пытаешься свести меня с ума. Надеюсь, тебе хоть стыдно за это?

Я засмеялась.

— Честно? Вот нисколечко.

— Что и требовалось доказать… — Амир усмехнулся.

Так странно… С одной стороны, все еще душит тем жутким ощущением, что меня едва не поглотила тьма, что я чуть не убила человека. Но с другой стороны, так хорошо сейчас. Просто сидеть вот так на траве рядом, смотреть на ночь над Чертогами…

— Мне кажется, твой Туман не такой уж и черный. И его имя вполне ему подходит. Я вот свою драконицу никак до сих пор назвать не могу. Да и видела я ее за все время лишь дважды…

— Настолько боишься воплощать? — Амир хоть и смотрел на меня пристально, но вопрос задал не как обычно прокурорским тоном, а даже деликатно. — И все из-за твоей редкой магии?

Но все же не стал настаивать.

— Я знаю, что ты однажды сама мне все расскажешь. Когда придет время. Я лишь прошу не тянуть с этим, если твои собственные тайны грозят тебе опасностью.

— Амир… — вздохнув, я отвела взгляд. — Это сложно объяснить… У тебя никогда не было такого ощущения, что что-то ты должен нести один? Что ты не вправе перекладывать это на чьи-либо плечи? Что это именно твоя ноша? И пусть сам ты в этом не виноват, пусть так сложилось еще до тебя, но в итоге твоя участь оказалась предрешена… Суть в том, что бывают пути лишь для одного… Не я этот путь начала, но именно мне заканчивать. И ты не сможешь сделать это за меня. Никто не сможет.

Магическая клятва моего папы именно на мне. Случись так, что с культом справится кто-то другой, это не решит проблему. Если я не исполню клятву самолично, она меня уничтожит.

— Знаешь, Амир, бывают моменты, когда мне многое хочется тебе рассказать. Но то что-то мешает, то понимаю, что не стоит этого делать… — подтянув ноги, я обняла колени, устало смотрела на раскинувшуюся над Чертогами ночь. — Да и зачем? У тебя своих забот хватает, зачем еще чужие проблемы.

— А ты не думала, что мне, может быть, не все равно?

Мы встретились взглядом.

— Не думала, что твои проблемы для меня не чужие? Я понимаю, что после того, как я раньше с тобой обращался, я не вправе просить тебя довериться мне. Но я прошу. Заметь, — он улыбнулся, — даже не требую, не принуждаю, а просто прошу.

— Мне и вправду пока трудно довериться, — тихо призналась я, — хотя порою очень хочется. Джорин говорит, что это я просто инстинктивно ищу защиты у того, кто кажется мне сильнее всех. Возможно, он и прав… — я все же сменила тему: — Как думаешь, что с хранителями? До сих пор ведь не откликаются.

— Если бы с ними случилось что-то плохое, мы бы почувствовали. Они в порядке, но почему-то пока не могут выбраться из незримого мира. Как объявятся, объяснят, в чем же дело, — Амир пожал плечами. — Тебе настолько твоего Джорина не хватает? Он, наверное, с детства с тобой нянчится? Видимо, ты к этому привыкла и лишь потому тебя не возмущает настолько чрезмерная опека. Ничем другим объяснить не могу. Мне ты чуть ли не на каждое слово раньше давала отпор, а вмешательства хранителя почему-то безропотно терпишь.