Свет прозревшего человека

Сам момент передачи своего вдохновения на холст или стену оставлял в его сердце ощущение эйфорического счастья, и он благодарил Бога за дарованное ему это блаженство. Ему – грешному человеку… в прошлом безудержному картёжнику и горькому пьянице – дана возможность получать это невероятное наслаждение, которое он испытывал в эти минуты. Достоин ли он этого? Но, если Бог сделал так, чтобы всё это стало возможным, значит, существуют какие-то основания… и Его побуждения, которые выше заслуг самого человека. Разве кому-либо дано это знать? Не мог знать этого и Родриго, но был бескрайне счастлив своей настоящей жизнью и своею судьбой.

За все года, когда он строил свой Храм, Родриго стал глубоко религиозным человеком. Хотя он не общался ни с кем из представителей духовенства, и даже не читал всех положенных для этого книг, он почувствовал в этом истинный смысл своей жизни; да такой, что всё остальное уже перестало иметь для него значение. Пусть даже его Храм не признавали, и не признает никакая из духовных общин, это нисколько не волновало его. Всё, что он делает – в ведении только самого Всевышнего, и дальнейшая судьба этого Храма зависит только от Него. Ведь не кто-нибудь, а Он сам призвал Родриго к этой работе, а значит, всё обязательно будет не напрасным.

Правда, за долгие годы работы на стройке, Родриго заметно постарел и ослаб, и ему уже не так легко стало поднимать тяжёлые мешки с цементом на верхние ярусы Храма. Кроме того, одному всегда очень сложно бывает устанавливать леса; и всегда нужен тот, кто придержит что-либо, или подаст.

Нельзя сказать, что ему никто не помогал... Одно время к нему приходила одна очень далёкая родственница, поистине замечательная красавица Люсия, и варила ему суп гаспачо, который безумно нравился Родриго, вызывая у него слёзы умиления и радости. Бедная девушка даже не сразу поняла, отчего её суп создаёт так много эмоций; и с удовольствием варила его в разных вариантах. Но так было очень недолго, и лишь когда Люсия училась неподалёку в юридическом колледже, а добрые воспитатели отпускали её в город.

В основном, Родриго приходилось быть в одиночестве. Он привык уже к этому. Но, как-то раз, зашел к нему на стройку один человек, и предложил вдруг свою помощь. Его звали Мартинес. Он жил в соседнем квартале, где из окна его квартиры был хорошо виден Храм, который вот уже много лет возводил Родриго. Мартинес держал себя очень спокойно и деловито, как человек, который давно всё решил, и теперь готовился только получить согласие самого Родриго. Всё предельно просто… и несмотря на то, что Мартинес всю неделю был занят на кирпичном заводе, где трудился формовщиком, у него было два совершенно свободных дня в неделю, когда он мог бесплатно помогать Родриго строить свой Храм.

Родриго даже не стал его ни о чём больше спрашивать; он только пожал ему крепко руку, и широко улыбнулся, как большому и долгожданному гостю. Схватив его за рукав и расхваливая предстоящую работу, Родриго повел его на нижний ярус, в своё жилище, чтобы напоить настоящим и хорошим кофе.

Вышли они оттуда уже друзьями. Хотя Мартинес с виду напоминал крепкого портового грузчика, он, между тем, обнаружил незаурядные духовные качества и утончённость своей натуры. Как нельзя кстати пришлись его знания по истории католической культуры и искусства. Впоследствии, если это требовалось, он даже иногда аккуратно подсказывал Родриго о принадлежности некоторых элементов церковного интерьера, а также о скрытом, или в некотором смысле – не явном, их предназначении.

Странно, но Мартинес, казалось, не был религиозным человеком в обычном понимании этого слова. По крайней мере, Родриго никогда не видел его за молитвой. Мартинес мог подолгу и увлеченно рассказывать различные библейские истории и легенды, но в тоже время с не меньшим почитанием говорить о Коране или иудейской книге Танах. Это немного удивляло и смущало Родриго. Хотя он избегал спрашивать его о своей вере, он всегда ощущал, что она есть в нём… и с не меньшей силой, чем у него самого.

Но самое главное, Мартинес был необыкновенно трудолюбивым человеком, и работал, наслаждаясь своим трудом. Чтобы он ни делал: таскал мешки, замешивал раствор, клал кирпичи или штукатурил, с его лица никогда не сходила улыбка, говорящая, как он доволен собой в эти минуты.

Это всегда вдохновляло и подбадривало самого Родриго. Глядя на Мартинеса, работать ему становилось гораздо легче, а в те дни, когда приходилось работать одному, Родриго ловил себя на том, что начинает скучать по своему другу. Даже после десятка лет совместной работы, он не переставал удивляться заряжающей энергии Мартинеса, которая, казалось, была в нём в таком обилии, что не могла исчерпаться никогда.