Свет в глазах

В конце концов профессор Локателли торжественно вручил ей медный медальон с символом Бриара на крышке. Кроме самих лауреатов, никто не знает, что скрывается внутри этих медальонов, но слухи ходят самые разные.

Одни подозревают, что эти медальоны — не просто медальоны, что это могущественные артефакты. Другие утверждают, что это своеобразные пропуска в некое место, закрытый клуб для лауреатов. Третьи считают, что старый пердун Локателли просто кладет внутрь свои крохотные портретики.

Но точно не знает никто.

После церемонии состоялся банкет. Пировали прямо в зале, блюда подавались непосредственно к зрительным местам. Сегодня вся Мистерия чествовала Ласталлу Хоу.

А Танзен в общем веселье проскользнул к боковому выходу. Ахута Альяделли не была любительницей шумных сборищ и покинула банкет одной из первых. Уже немолодая, облаченная в алое платье, она слегка мерцала на ходу.

— Мэтресс Альяделли? — окликнул ее Танзен. — Вы не уделите мне пару минут?

— Смотря для какой цели, — ответила волшебница. — Вы хотите что-то пересдать… хотя нет, вы явно не студент… магистрант, может?..

— Я магистр, мэтресс. Агент Кустодиана.

— О, — явно поскучнела ректор. — Один из этих. Ну говорите, что вам нужно, только побыстрее. Я спешу.

— Это не займет много времени. Я просто хотел бы кое-что спросить у вашего племянника… но что-то никак не могу его разыскать. Вы не в курсе, где он может быть?

— Племянника?.. — нахмурилась Альяделли. — Вы имеете в виду Искара?

— Нет, Ордмунда.

— О, — повторила ректор. — Этого. А… зачем он вам? Ордмунд — не волшебник, он никак не может быть магиозом. Кстати, он мне двоюродный племянник, не родной.

— Я знаю. Понимаете… он, возможно, был свидетелем преступления… я просто хотел взять его показания, но… никак не могу найти. Это немного странно.

— Странно, действительно, — согласилась Альяделли. — Вы знаете, я почти не поддерживаю отношений с моим кузеном и его детьми… Ордмунд — самый младший, знаете ли, и… ну… как бы вам сказать… он не из тех, кем могут гордиться родители. Он всю жизнь тянул деньги из родных, а сам не проработал ни дня. Прожигатель жизни.

— Не мне его судить, — дипломатично ответил Танзен. — Когда вы видели его в последний раз?

— Если не ошибаюсь, на похоронах его матери, лет пять так назад… хотя нет, подождите-ка! — нахмурилась Альяделли. — Кажется, в прошлом… нет, позапрошлом году он ко мне заходил. Да-да, я теперь вспомнила — он просил протекции. Уверял, что взялся за ум и… честно говоря, я не помню деталей, я на тот момент отсутствовала, а телом управляла Звира… или Хора?.. Девочки, кто из вас это был?

Из плеч мэтресс Альяделли высунулись две полупрозрачные женские головки — рыженькая и светленькая. Госпожа ректор — адептка Субрегуля, факультет единства, и в ее теле нашли пристанище десятки, если не сотни духов. Они составляют ее свиту, исполняют ее повеления, помогают во всех делах, а когда не нужны — дремлют в недрах ее физической оболочки.

— Это была я, кажется, — ответила рыженькая. — Но я плохо помню, матушка.

— Да нет, это точно была я, — возразила светленькая. — Я-то хорошо помню, как заполняла ведомости, когда ты толкнула меня под руку.

— Я тебя не толкала! — возмутилась рыженькая. — Просто тогда была моя очередь, а ты опять влезла!

— Почему это твоя очередь, если это был Бархатный день?! По Бархатным всегда я! Вот сама посчитай!

— Тихо, тихо, девочки, не скандальте, — велела Альяделли. — Сейчас во всем разберемся. Кто бы из вас там ни был — вы помните, как приходил мой племянник?

— Конечно! — кивнула рыженькая.

— Еще бы! — добавила светленькая.

— Ну вот, все и разрешилось ко всеобщему удовлетворению, — подытожила Альяделли. — В последний раз я видела его два года назад, мэтр.

— А вы можете вспомнить, зачем именно он приходил? — напрягся Танзен. — Какой именно протекции просил?

— Да говорю же, я отсутствовала, я почти ничего не слышала… девочки, вы помните?

— Ему нужна была рекомендация, — сказала рыженькая. — Он получил работу, но там требовали рекомендацию со стороны уважаемого лица.

— Ну да, — поддакнула светленькая. — А кто же более уважаем, чем матушка Ахута?

— Ну вот видите, — довольно улыбнулась Альяделли. — Просто хотел рекомендации. Вы ему ее выписали?

— Мы ее подписали, — сказала рыженькая. — Он уже принес готовую. Я обмакнула перо в чернильницу…

— …А я поставила роспись! — добавила светленькая.

— А что там было написано? — спросил Танзен. — Куда именно рекомендация?

Внутренние духи Альяделли переглянулись и растерянно сказали:

— Мы забыли прочитать.

Волшебница вздохнула. Спустя несколько минут расспросов выяснилось, что Звира и Хора были слишком заняты, поэтому приняли слова Ордмунда на веру. А сама Альяделли, проводившая совещание с другими своими духовными сущностями, толком ничего не слышала. Ей не особо хотелось общаться с беспутным племянником, так что она просто позволила своим «секретаршам» дать, что он просит.

— И вы говорите, что он ввязался в какую-то авантюру? — уточнила ректор. — Врата Шиасса, я знала, что Ордмунд — дурак, но думала, что уж хоть перед законом-то он чист…