Свет в глубине

Селфин коротко кивнула. Он осторожно потянул за рукоять и взмолился, чтобы все прошло нормально. Вода окружила их, погрузив во мрак. Слишком поздно Харк сообразил, почему Вайн вначале включала поворотом колесика передний свет. Первое колесо, на которое наткнулись его пальцы, вызвало высокую ноту, что заставило субмарину содрогнуться под воздействием. После поворота второго колесика субмарина отскочила назад на фут и наткнулась на каменный карниз.

Квест пытался что-то сказать, но жесты были почти не видны – возможно, он хотел сказать что-то вроде: «Уверен, что знаешь, как управлять этой штукой?»

К счастью, поворот третьего колеса был удачнее, и в лампе появилось свечение.

«– Теперь придется работать педалями», – пояснил Харк Селфин и вдруг заметил, что та крепко зажмурилась и вцепилась в края сиденья.

Он тронул ее за руку. Девочка открыла глаза, и он повторил жесты, хотя не был уверен, поняла ли она их. Но через несколько секунд она робко кивнула. «Теперь вспомнить бы, для чего предназначены остальные рычаги, – подумал он. – Эти рукояти справа и слева… думаю… Так!» Главное – не торопиться. Шаг за шагом. Один трудный шаг за другим, каждое движение может оказаться фатальным.

Когда они выплыли из пещеры, вода стала светлее, и этот подводный свет, слегка позолоченный утренним солнцем, был еще прекраснее, чем прежде. Пучки водорослей плясали, подобно зеленым и янтарным языкам пламени.

Откуда-то взявшаяся темная тень с невероятной грацией метнулась к субмарине и ударилась в стеклянный шар. Харк заорал от испуга, и не он один. В следующий момент его мозг осознал, что увидел: усатая морда, похожие на лапы, прижатые к телу плавники, серебристый блеск маслянистой темной шкуры.

«– Тюлень! – Селфин разразилась смехом. – Охотится за большой стеклянной рыбой!»

Харк тоже рассмеялся, хотя сердце бешено колотилось. Он не мог отделаться от мысли, что Джелт заметил волнение в воде. Харк сунул сильфон под мышку и сделал несколько пробных сдавливаний.

«– Сейчас субмарина начнет вопить», – возвестил он, чтобы другие приготовились, и повернул то колесо, которое, на его взгляд, было вопилкой.

Субмарина снова дернулась назад. Струя воды под давлением вырвалась спереди, сбила пару морских анемонов и испугала рыбу-иглу. Харк выругался. Он вспотел от стыда и усилий. Однако следующее колесо оказалось выбранным верно, и по субмарине пронесся чистый, но раздирающий душу вопль. Нота вскоре понизилась до печального стона, но, когда Харк сдавил сильфон, вернулась с прежней силой.

«Это просто гигантский орган, – отметил про себя Харк, осматривая тормоза, ручки и рычаги. – Мне нужно только понять, как с ними управляться». Он потянул один из тормозов, и нота повысилась до пронзительного визга, от которого свело зубы. Крылья по бокам субмарины опустились, а корпус наклонился вниз. «Бабочка» погружалась на дно, к зубчатым скалам в пятидесяти футах ниже.

Харк в панике вернул тормоз на место, и звук понизился до басового рокота. Крылья резко взметнулись, и он испугался, что они могут оторваться. Чтобы крылья захлопали, он снова стал тянуть стопор к себе и от себя.

«Бабочка» дергалась в конвульсиях, словно Харк подвергал ее пытке. Его укачивало. Субмарина совершенно не поддавалась управлению. В руках доктора Вайн крылья «Бабочки» трепетали, будто шелковая ткань на ветру. Харк вспомнил, что доктор Вайн не застегивала шлем во время управления судном. Возможно, она делала это намеренно, чтобы лучше слышать ноты.

Он осторожно ослабил пряжку. Давление подбивки слегка ослабло, но звуки, издаваемые «Бабочкой», ножом вонзились прямо ему в голову. Он даже чувствовал, как вибрирует череп и трясется мозг, превращаясь в желе. Он выпустил сильфон, однако нота продолжала звучать. Вопила, как вопит море, без причины и милосердия. Звук был белым, белым стало все вокруг, он утопал в белом… В этой белой слепящей мгле что-то вдруг стало трясти его за воротник. Дважды ударило по лицу и снова принялось трясти.

Харк постепенно пришел в себя и обрел способность мыслить. Его по-прежнему оглушало громким звуком и болью. Но теперь вибрирующий вопль перешел в долгую пронзительную трель, которая не плавила мозг. Харк открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Селфин с сильфоном под мышкой.

«– Не дай нам разбиться!» – отчаянно жестикулировала она, хотя сильфон мешал ее движениями.

Стеклянные крылья слегка взмахивали, подталкивая субмарину вперед. Однако их несло на скалу размером с дом. Кроме того, «Бабочка» накренилась на правый бок. Харк вцепился в рулевое управление и резко повернул. Селфин плюхнулась на сиденье, и Харк снова сунул сильфон под мышку. Субмарина потихоньку стала выравниваться, возможно, потому что Селфин вернулась на свое место.

«Вопящая морская бабочка» медленно разворачивалась, Харк видел, что крыло правого борта находится в опасной близости к скале. Мышцы живота напряглись, словно это могло помочь субмарине повернуть. Он не хотел видеть, как изящный изгиб крыла «Бабочки» превратится в безжизненную массу, подобно плоти медузы…