Свет в глубине

Ригг вернула младшую дочь в семью. Все, кто шептал об их ссоре, в ответ встречали непонимающие или злобные взгляды остальных членов банды. Вскоре сплетни прекратились. Селфин видели на набережной – она прогуливалась с Сейдж и ее поцелованными морем друзьями; девочка явно наслаждалась своей известностью. На удивление матери, Селфин также видели плававшей на мелководье.

– Я поклялась, что больше не буду заставлять ее выходить в море, – пожаловалась Ригг. – А на следующий день… это!

«– Она вся в тебя, – ответила Сейдж, повторяя слова Харка. – Заставь ее делать что-то против воли, и Селфин будет сопротивляться, пока мир не перевернется. Лучше дать ей волю делать все по-своему».

Селфин стояла в доходившей ей до бедер воде в укромной бухте, любуясь отблесками на маленьких волнах. Она даже касалась левой, украшенной кружевным рисунком рукой к гребешкам волн, будто гладила море. В каждой волне было столько же красок, столько же блеска, сколько у расколотых драгоценных камней. Пена мерцала, обдавая холодом, пузырьки лопались на ладони.

Селфин глубоко вдохнула и наполнилась этим мгновением, этим небом. Так много всего ее окружало: крачки и чайки над головой, скользкие красные спинки бежавших к лужам крабов, легкомысленные маленькие суденышки, поднимавшие вдали красные паруса, хижины на склоне холма, шайка мусорщиков, внимательно следивших, чтобы она не стащила что-нибудь…

«– Я снова тебя победила, – сказала она морю, своему любимому врагу. – Мы спасли всех от тебя, и мы выжили. Я буду и впредь побеждать тебя, вот увидишь. И не позволю тебе убить меня. Ты не сможешь заставить меня жить в страхе».

Пальцами ног она сжала гальку любимого острова. Банда снова принадлежала ей, и эта сопричастность грела кожу, словно солнце. Все разительно изменилось и уже никогда не станет прежним. Команда-семья Селфин больше не будет считать ее ребенком, который растет на их глазах. Теперь к их привязанности примешивалось настороженное уважение, которое они выказывали лишь штормам, водоворотам и Ригг. Никто не говорил о Селфин как о преемнице Ригг, но Ригг и Сейдж взяли за обычай подзывать ее, когда обсуждали планы банды.

Возможно, на свете есть судьба похуже, чем быть королевой контрабандистов. Селфин улыбнулась небу, зная, что весь Ледиз-Крейв принадлежит ей – ей одной…

Сколько было споров о том, что стоит рассказать старым священникам! Смогут ли они вынести известие, что тайны, которые они хранили много столетий, известны теперь всему Мириеду? Что Квест, их давний друг, был предателем? Пока штат Святилища бился над этими вопросами, священники каким-то образом обо всем прознали. Слухи подобны песку. Как только его разнесет ветер, очень трудно избавиться от песчинок, которые попадают в каждую щель.

Некоторые священники были страшно расстроены. Другие все отрицали и отказывались верить. Однако, пережив первый шок, печаль и ярость, многие заговорили. На протяжении десятилетий их клятвы и обеты не давали им такой возможности. Теперь все было позади, у них не осталось тайн, которые требовалось хранить. Чаще всего они разговаривали с Харком.

Ему не терпелось вернуться в Святилище. Что ни говори, но он сбежал оттуда после того, как чуть не довел большинство священников до безумия. Кроме того, он знал, что изменился. Больше он не был мальчиком, стремившимся угодить любой ценой, притворяясь жизнерадостным и безобидным, чтобы не вызывать подозрений. Чтобы держать окружающих как можно ближе к себе.

Остальные служители не знали, как с ним обращаться. Харк больше не был кабальным слугой, он был отмеченным, и слухи грозовой тучей висели над его головой. Однако священники открывались перед ним, как цветочные бутоны. Они видели изогнутую белую метку в его волосах, а в его глазах – возможно, даже отблески Подморья. Между ними воцарялось невысказанное понимание. И он, и они были покалеченными ветеранами одной войны, хотя и воевали по разные стороны баррикад.

Истории лились потоком. Харк узнал о временах, когда священник по имени Повелитель Течений помешал Калмаддоту истребить всех на Маддотмейне, проговорив с ним почти два дня, и в конце концов убедил чудовище уплыть вслед за отражением луны. Он узнал о страстном романе между двумя священниками Зовом Ветра и Пятым Элементом. Однажды они даже тайком стащили вино и сладости в батисферу и наслаждались романтическим свиданием при огоньках светящихся глубоководных тварей.

У Уэйлуинда, как оказалось, была дочь, которую он редко посещал, чтобы не выдать тайн духовенства, когда его разум станет угасать. Теперь они снова были вместе и по кирпичику строили невидимый мост между друг другом. Но настоящим открытием стала Мунмейд. Она пришла в ярость, услышав о предательстве Квеста, и еще больше взбесилась из-за того, что его рассказы полностью меняли представления людей о священниках. Она преисполнилась решимости зафиксировать всю правду и преследовала Харка, рассказывая сотни историй. Он по-прежнему считал ее неприветливой, но признал, что старуха была умной и интересной собеседницей, а также прекрасно разбиралась в людях.