Свет в конце тоннеля (СИ)

- Эйни, ты прилетишь на прием в компанию Диана Сухарто? Все мебельные гиганты приглашены, независимо от заявки, нужно только подтвердить участие. Грандиозный проект лучшего дизайнера компании Брайана Пита получил Золотую премию на Международном конкурсе новаторских разработок. Все ожидают, что этот таинственный гений выйдет, наконец, из тени, и примет участие в торжествах по случаю победы, тем более что по условиям конкурса Гран-при вручается лично победителю, а не его представителю, что позволено на других, менее престижных соревнованиях.

- Я знаю о приеме, мой секретарь уже отправил подтверждение, хотя я пока и не уверен на все сто, что смогу поехать. С одной стороны, очень любопытно взглянуть на этого странного человека, который так долго скрывает ото всех свое лицо, а с другой - вторгаться в мир хикикомори совсем неэтично, ибо каждый человек имеет право выбирать свой собственный образ жизни. Если Брайану Питу нравится затворничество, никто не смеет требовать от него выходить на публику.

- Судя по скудным сведениям об этом человеке, он не совсем хикикомори, как это понимаете вы в Японии. Он ездит на работу, часто выезжает за город, где у него закрытый загородный дом, полностью недоступный для папарацци и прочих любопытных личностей. Однако свои контакты он свел до минимума, общаясь с заинтересованными лицами через своего секретаря, по совместительству телохранителя, который находится с ним постоянно, так что мало кто из его клиентов видел дизайнера лично. Президент компании Диан Сухарто обеспечил своей золотой рыбке все условия, и есть за что, ведь благодаря гению этого затворника его фирма выросла из обычной рядовой фабрики в престижную корпорацию с миллионными доходами, так как спрос на мебель по проектам господина Пита чрезвычайно высок. В последнее время одна компания стала тесна гению дизайнера, и его работы вышли на мировой уровень. Кстати, после приема состоится открытый конкурс-торги, победитель которого получит право изготовить большую партию мебели по выигравшему конкурс проекту, а также подписать договор с господином Питом на годовое сотрудничество.

- Я не слишком заинтересован в этом, хотя с другой стороны, такой договор поднял бы популярность и престиж наших мебельных фабрик. На месте видно будет, заявку на торги на всякий случай я подал. ...Но Кэри? - я снова свел разговор на волнующую меня тему, - не мог же человек так запросто пропасть насовсем? Ведь он же есть где-то на этом свете, Дэн, а значит, его можно найти?

- Если человек не желает быть найден, то постарается спрятаться получше, - терпеливо, словно малому ребенку, втолковал Лэйн. - Тебе лучше забыть о нем, Эйни, у вас все равно нет никаких шансов на будущее, вы оба были виноваты, оба наломали дров, и этого не исправишь. Скажи, для чего тебе с ним встречаться? Мучает совесть? Сходи покайся в церковь, легче станет. А лучше женись. Тебе почти сорок, когда род продолжать думаешь?

Род продолжать... Животрепещущая тема, на которой был так помешан мой старик... Сейчас бы он бесконечно терзал меня со свадьбой, и может быть, я бы уже поддался его настойчивости, взяв в супруги какого-нибудь несчастного омегу, которого никогда бы не смог сделать счастливым, потому что сердце мое давно мертво. Оно остановилось в тот самый роковой день в больнице неотложной помощи Святого Бенедикта, когда ко мне вернулось маленькое колечко с бриллиантом, вместе со страшным известием о том, что я убил не только свою любовь и будущее, но и нашего ребенка. С тех пор и до нынешнего дня я жил, как монах или евнух, вдруг разом утративший весь интерес к противоположному полу.

Мне иногда снился Кэри. Его милое тело, наши страстные ласки в постели. Сны были пугающе реальны, здоровое естество подсознательно жаждало омеги, и я просыпался с жутким стояком, мучающем меня немилосердно, однако ни разу не пришла мне в голову мысль заняться любовью с кем-то посторонним. На ум приходило именно это слово, и я иронично издевался над собой, ибо единственный родной мой мальчик был для меня навсегда утрачен...

Моему... нет, нашему! сыну было бы сейчас четыре годика... Милый ласковый мальчик с чуть вьющимися, как у Кэри, каштановыми волосами... Он обнимал бы меня за шею ручонками и называл папой... Когда я думал об этом, дикая ненависть к себе охватывала обручем все мое существо, и отчаянье обступало разум темной зловещей тенью. Я чувствовал себя монстром, чудовищем, убившем все, что я любил, чем дорожил на этом свете, и ни о каком союзе с кем-то совсем чужим и нежеланным, равно как и о продолжении рода я не мог даже думать. Мое одиночество, мое вечное наказание - самое малое, что мог я сделать для далекого Кэри, самое малое, чем мог искупить свою великую вину перед ним, самое малое, чем мог терзать свою тоскующую по нему душу.

Кэри Мэйсон (Брайан Пит)