Свет в ладонях

— Прощай, бедная моя сестричка, прощай, прощай! — трагично воскликнул Паулюс, которого отчего-то совсем не возмутило, что сестра его бежит с каким-то столичным оборванцем и его подозрительной подружкой. Про подружку он, однако, счёл нужным её всё же предупредить и шепнул при последнем объятии: — Держи ухо востро с этой вертихвосткой. А то босыми вас оставит!

Вручив сестре сие наставление вместе с братским поцелуем в лоб, Паулюс ле-Паулюс запрыгнул на козлы повозки, лихо гикнул и пустил лошадку рысью, а доктор Мо, высунувшись из-под полога, замахал своим бывшим коллегам, и вместе с ним махал голем Труди, чьи вращательные движения рукой в равной мере могли крутить лебёдку, ручку шарманки, ворот колодца или посылать прощальный привет.

Джонатан глядел вслед укатывающей повозке, а по бокам от него молча стояли две женщины, честные, преданные, выносливые, но утомительно надменные, огорчительно упрямые и вдобавок весьма недолюбливающие друг друга.

С этой ношей, ещё больше отяготившей шею нашего многострадального друга, мы до поры до времени его и оставим.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой Клайв пускается в путешествие, увлекательное, но несколько суетливое

Читатель, быть может, не забыл о ещё одном герое нашего рассказа, оставленном нами в положении хотя и менее незавидном, чем то, в котором мы только что оставили Джонатана, однако никак не менее сложном. Речь, разумеется, о Клайве Ортеге, простом служаке из Френте родом, в жилах которого текла кровь гальтамцев, что делало нрав его ещё менее мягким и покладистым, чем можно было надеяться. И даже весть о том, что, оказывается, никакой он не Клайв и не Ортега, а вовсе даже Вильем Реннод, и что ни капли жаркой крови Гальтама не течёт в его жилах на самом деле — ничто это нимало не остудило горячую голову нашего героя.

В первую минуту, надо сказать, он совершенно ошалел. Тысячи «как», «почему» и «какого, в конце концов, чёрта» выводили в мозгу Клайва нестройный хоровод, подобно подвыпившим офицерам в увольнении. Пребывая в этом смятенном состоянии, Клайв и брякнул, что, дескать, знает, где скрывается нынче принцесса Женевьев — главная его соперница, судя по всему, за трон Шарми.

Вообще, казалось бы, где Клайв Ортега, а где трон Шарми? Мысль эта вдруг фейерверком озарила помутившееся сознание Клайва, и вот тут-то он понял, что, кажется, сболтнул лишнего. Однако было уже поздно: «три брата» из Малого Совета вперили в него взгляды, держа его ими цепко, будто клещами. Сказав «а», следовало теперь сказать и «б», но Клайв вместо этого сказал «э-э», а затем, потупившись, признался в ответ на молчаливый вопрос Стюарта Монлегюра, что, есть такое дело, помог своему другу и его подопечной выбраться из города.

— Только я знать не знал, что она принцесса, — честно добавил Клайв, и Стюарт Монлегюр, кивнув, сказал, что при нынешних обстоятельствах, бесспорно, в новом статусе капрала Ортеги, то есть его высочества, и речи быть не может ни о каком наказании. Клайв приободрился и добавил, что от столичных ворот беглецы направились прямиком в Шарантон, откуда, если верить словам Джонатана, собирались двинуться к границе с Гальтамом.

— Я подумал, они бежать за границу хотят. Не расспрашивал подробнее, потому что не моё это было дело. Вы поймите, ваша милость, он ведь мой друг…

— И ваша верность давней дружбе выдаёт в вас истинно королевское благородство, — с натянутой улыбкой ответствовал Монлегюр, а глаза его уже отдали приказ неотлучным соратникам, и Дердай потянулся к шелковому шнуру звонка, чтобы кликнуть секретаря и отдать приказ немедленно снарядить поисковый отряд до Шарантона.

— Вы устали, мой друг, — снисходительно заметил Монлегюр, отвлекая встревоженного Клайва от действий Дердая. — Понимаю, новости ошеломили вас — да и кого бы не ошеломили? Отдохните немного, обдумайте всё, что услышали. До той поры, пока будет решено предать всё дело огласке, вы будете жить по-прежнему. Обещаю вам, это ненадолго. Уже подписан приказ о вашем переводе в охрану дворца Зюро в чине лейтенанта. Это позволит вам квартировать при дворце и занимать вполне пристойные апартаменты, не вызывая слишком больших подозрений. Идите домой, собирайте вещи. Мы будем ждать вас завтра в тот же час, чтобы обсудить дальнейшие наши действия. Надеюсь, — добавил он, кинув взгляд на Дердая, шушукающегося с секретарём, — на завтра у нас уже будут какиенибудь утешительные новости.

С этим Клайв и покинул дворец Зюро.

Из дворца он направился, как ему и было велено, прямиком к себе домой, то есть в казарму. Там уже знали о его повышении, капитан ле-Родд поздравил его и потряс ему руку, и никого не удивило, что Клайв в самом деле стал паковать саквояж со своими небогатыми солдатскими пожитками. Далее Клайв взнуздал свою бойкую кобылицу с нетривиальным именем Выдра и, цокая и давая ей шенкелей, поскакал — однако не ко дворцу Зюро, а в сторону Северных ворот, через которые его беспрепятственно пропустили.