Свет в ночи

– В соответствии с этим объявляю слушание закрытым. Решение не будет вынесено. Хочу подчеркнуть, что речь не идет об оправдании ученицы, против которой выдвинуты обвинения. Это всего лишь констатация того факта, что в настоящее время принять решение невозможно.

Миссис Айронвуд посмотрела на меня.

– Ты свободна, – произнесла она и отвернулась. Разочарование кипело в ней с такой силой, что мне казалось, я вижу, как дым идет у нее из ушей. Сердце тяжело билось у меня в груди, таким грохотом отдаваясь в ушах, что я была уверена, его стук слышат все присутствующие. – Я сказала, слушание окончено, – бросила миссис Айронвуд, когда я не поднялась немедленно с кресла. Я встала.

Луи подошел ко мне вместе с мисс Стивенс.

– Почему вы привезли его, мисс Стивенс? – спросила я, как только мы вышли из кабинета директрисы. – Миссис Айронвуд настолько рассердилась, что вам тоже достанется.

– Я подумала об этом и посчитала, что не могу лишиться моей лучшей ученицы, – ответила она со смехом. – Кроме того, стоило Луи услышать о том, что с тобой случилось, я не могла удержать его, правда, Луи?

– Совершенно верно, – ответил он, улыбаясь.

– И твое зрение так улучшилось, Луи! – воскликнула я. – Ты можешь определить время с точностью до минуты.

Он снова улыбнулся, а мисс Стивенс рассмеялась.

– Что в этом смешного?

– Луи предвидел, что ему укажут на его зрение, и спросил у меня точное время перед тем, как войти в кабинет, – объяснила Рейчел.

– Я знал, что если и ошибусь на пару минут, то это все равно произведет впечатление, – добавил он.

– Но ты не ошибся. Ты точно назвал время, – воскликнула я и обняла его. – Спасибо, Луи.

– Это было забавно. Наконец-то я сделал что-то для другого человека, – заметил он.

– И, вероятно, у тебя будут из-за этого неприятности с бабушкой, – прибавила я.

– Неважно. Я устал оттого, что со мной обращаются как с ребенком. Я сам могу принимать решения и отвечать за свои действия, – гордо объявил Луи.

Мы шли по коридору к выходу, и все трое держались за руки. Неожиданно я расхохоталась.

– Почему ты смеешься? – спросил Луи с улыбкой.

– Из-за моей сестры Жизель. Не могу дождаться, когда расскажу ей и увижу выражение ее лица.

– Что?! – завопила Жизель. – Тебя не выгнали из «Гринвуда»?

– Слушание окончено, решение не принято благодаря Луи и мисс Стивенс. Тебе следовало побывать там, Жизель, – проговорила я, настолько переполненная чувством удовлетворения, что просто бессовестно сияла. – Тебе бы понравилось выражение лица миссис Айронвуд, когда ей пришлось проглотить свои грубые слова и угрозы.

– Мне бы это не понравилось. Я думала, что мы едем домой! Я уже даже собрала большую часть вещей!

– Мы скоро поедем домой… на каникулы, – пропела я и вышла, оставив сестру сгорать от досады, не меньшей, чем у миссис Айронвуд.

Вести об обвинениях против меня и предстоящем слушании пронеслись по школе со скоростью урагана, так же быстро распространилась новость о том, что меня не выгнали. Вся история произвела совсем другой эффект, нежели тот, который предвкушала миссис Айронвуд, я уверена в этом. Вместо того чтобы превратить меня в парию в глазах других учениц, происшедшее сделало из меня героиню. Я выдержала испытание огнем и серой, гнев и силу нашей наводящей страх директрисы. Я оказалась Давидом, победившим нашего Голиафа и оставшимся в живых. Куда бы я ни пошла, девочки собирались вокруг меня, чтобы выяснить детали, но я не злорадствовала и знала, что мои ответы их разочаровывают.

– Это было не очень приятно, – говорила я. – Мне не нравится все время говорить об этом. От этого пострадали люди.

Я думала о бедном Баке Дардаре, потерявшем работу, и больше не сердилась на него за подписанное им ложное признание. Я была уверена, что его просто запугали и он сделал это после страшной угрозы ареста и тюремного наказания. Но поведение миссис Грей оставалось загадкой, которую я могла решить только на следующий день после ее урока.

– Руби, – окликнула она меня, как только прозвенел звонок на перемену.

Я подождала, пока остальные девочки уйдут, и лишь потом подошла к ней.

– Да, миссис Грей?

– Я хочу, чтобы ты знала: я ничего не придумала, – твердо сказала она и с такой искренностью, что я не могла отвести от нее глаз. – Я знаю о показаниях внука миссис Клэрборн во время слушания, но это не изменит того, что я видела, и того, о чем рассказала. Я не лгу и не плету интриг против кого бы то ни было.

– Я знаю, миссис Грей, – ответила я. – Но меня там не было. Честное слово, меня не было там.

– Мне жаль, – произнесла учительница, – но я тебе не верю. – Она отвернулась, а я осталась с тяжестью на сердце.

Выражение твердости на лице миссис Грей преследовало меня весь день. Словно миссис Айронвуд заколдовала ее, чтобы заставить увидеть то, что хотелось увидеть ей самой, и сказать то, что хотелось услышать директрисе. Как бы мне хотелось, чтобы рядом со мной хоть на несколько минут оказалась Нина, чтобы она воспользовалась ритуалами вуду и изменила ход событий.