Свет в океане

Люси особенно нравилось разглядывать фотографии, сделанные во время приезда в Партагез.

– Это я! – говорит она Тому, сидя у него на коленях и показывая на лежавший на столе снимок. – Но тогда я была еще маленькая. А теперь я большая девочка.

– Конечно, милая. Тебе исполнится целых четыре года.

– А это, – авторитетно заявляет она, – мамина мама!

– Верно. Мамина мама – твоя бабушка.

– А это папин папа.

– Нет, это мамин папа. Твой дедушка.

Люси на него озадаченно смотрит.

– Понимаю, что легко запутаться. Но бабушка и дедушка не мои мама и папа.

– А кто твои мама и папа?

Том пересадил Люси с одного колена на другое.

– Моих маму и папу звали Элеонора и Эдвард.

– Они тоже мои бабушка и дедушка?

Том ушел от ответа.

– Они оба умерли, милая.

– Понятно, – сказала Люси и кивнула с таким серьезным видом, что Том засомневался, так ли это на самом деле. – Как Флосси.

Том уже и думать забыл о козе, которая заболела и умерла несколько недель назад.

– Да, как Флосси.

– А почему умерли твои родители?

– Потому что они были больные и старые, – ответил он и добавил: – Это случилось уже очень давно.

– А я умру?

– Нет, Лулу, я такого не допущу.

В последнее время вопросы маленькой девочки постоянно выбивали его из колеи. Чем шире становился ее словарный запас, тем больше у нее появлялось возможностей познавать окружающий мир и определять в нем свое место. Тома постоянно мучило, что ее понимание жизни и себя будет основано на одной большой лжи, к появлению которой и доведению до совершенства он тоже приложил руку.